— Что это было? — Она попыталась сфокусироваться на лице дока. Тот обеспокоенно суетился рядом, сверяясь с физиологическими данными: температура, давление, сердечный ритм.
Максим Петрович стоял тут же, зависнув вместе с Рустом над молчаливым монитором и заполнив собой последнее свободное пространство передвижной лаборатории.
Никто не спешил отвечать на её вопрос, сил переспрашивать не осталось, и Женя просто закрыла глаза, ощущая, как сердце постепенно входит в норму.
— Евгения, прошу вас, не отключайтесь. — Максим Петрович оказался рядом. Он с тревогой вгляделся в её лицо. — Как вы себя чувствуете?
— Паршиво.
Он кивнул.
— Если честно, я хотел бы вернуть вам ваш вопрос. Вы нас здорово напугали.
Женя нахмурилась.
— Чем же?
— Тем, что перестали подавать признаки жизни.
Женя подумала, что он шутит, но встретившись с тёмным взглядом Максим Петровича, поняла, что тот совершенно серьёзен.
2.5 Синхронизация. Окончание
Спустя полчаса Женя упрямо пыталась донести до Максим Петровича, что с ней всё в порядке и можно продолжать, но новый шеф был непоколебим.
— Пока мы точно не разберёмся с причиной произошедшего и последствиями, никаких продолжений.
— Док, да скажите же ему! — Её уложили в постель в выделенной комнате, рядом, испуганно прислушиваясь к перепалке, притаилась Элла.
Бородач нахмурился:
— В целом, показатели в норме, но никто не гарантирует, что такое не повторится. К сожалению, в передвижной лабе минимум средств. Чтобы что-то сказать точнее нужно более глубокое исследование крови и мозговой активности.
— Ну уж последнее вы исследовали с лихвой, — разозлилась Женя, у вас с собой чуть ли не томограф!
Всё это время Максим Петрович сидел, совершенно по-мальчишески оседлав стул. Пожалуй, он был её старше всего лет на десять, но почему-то рядом с ним Женя то и дело ловила себя на мысли, что между ними огромная временная пропасть.
— Скажите, с вами такое уже бывало? — сощурился он, и от внешних уголков внимательных глаз тотчас проступили хитрые морщинки.
Женя качнула головой. Выпадение в аномальную зону, будучи от неё на приличном расстоянии, было в новинку.
— Опишите, что вы увидели, что почувствовали, помните ли переход отсюда… — Максим Петрович помедлил, — туда.
Женя вздохнула и послушно принялась рассказывать. Про снег и деревья, про свой нелепый вид и воспоминание последнего погружения, про осознание, что она в зоне, и полное непонимание, как она там очутилась, про опорные точки и отсутствие нужного оборудования…
— То есть, как произошло перемещение, вы не помните?
— Нет. В голове полная пустота.
Максим Петрович задумался.
— Вспоминайте Евгения, вспоминайте, что-то должно было привести вас туда. Звук, запах, какой-то образ. — Он побарабанил пальцами по спинке стула.
— Почему именно это? — удивилась Женя.
— Потому что у подобного всегда есть спусковой крючок, невозможно попасть в закрытый дом, не повернув в замке ключ.
— Подождите, — Женя начала догадываться. — Я не первая, кто вылетает в зону, даже к ней не приблизившись, так?
— Вы совершенно правы, ваш случай не первый, — не стал отпираться Максим Петрович.
— Охренеть. Вы бы хоть предупредили. — Она откинулась на подушки.
— Это бессмысленно, кто мог знать, что вы окажетесь одной из тех, чья чувствительность вывернута на максимум?
Женя зажмурилась. Вот оно что, не потому ли вернулись галлюцинации? Раньше они хотя бы были более безобидны и быстро забывались, сейчас же это походило на полное погружение: запахи, звуки, ощущения. Но почему всего этого не происходило, пока она моталась по Европе? Неужели так действует на неё родной город?
— Надеюсь, вы усиленно вспоминаете? — прервал её мысли Максим Петрович.
— Я, правда, не помню, — Женя растёрла лицо руками.
— Хорошо, давайте начнём с конца. Что вы увидели последним, прежде чем очнуться?
— Скорее услышала. Истеричный писк компа.
— А перед этим, что вы ощутили, когда не нашли ни браслета, ни приёмник?
Женя задумалась, но только на миг.