Ребята вывалились из кузова, и у неё защемило сердце. Запылённые, уставшие, местами вымазанные в саже. Если бы не отстранение она была рядом с ними, там, поддержала бы, помогла, а не чувствовала бы себя бесполезным куском.
В ответ на её вопросительный взгляд Алекс снял очки, приподнял уголки губ и кивнул. Всё обошлось. Женя выдохнула и хотела расспросить подробнее, но из дома выкатился смотритель и радостно сообщил, что баня ещё не остыла. Роберт тут же заявил, что мужики идут первыми и, поцеловав Иру в макушку, ушёл за сменной одеждой. За ним ускакал Сурок, интересуясь, что там на ужин. Последним из автобуса спрыгнул улыбающийся Ильгиз и что-то радостно затараторил через весь двор на башкирском. Женя вслушалась, но не поняла ни слова. За это время Алекс тоже исчез и единственной, кого можно было расспросить, была Ира.
— Посиди со мной, пока я буду мыться, — попросила она. — Тревожно мне что-то.
Женя кивнула и решила, что заодно обо всём расспросит. К тому же ей тоже было чем поделиться.
Словно прочитав её мысли, на пороге дома появился Максим Петрович, весь день провёдший за ноутбуком в гостиной, и, окликнув, поманил пальцем.
— Евгения, — обратился он тихо, когда она подошла. — Хотел вас попросить об одолжении. Пусть наш разговор останется между нами. Исследования, которые я провожу, полуофициальны и мне бы не хотелось их афишировать до тех пор, пока у меня не будет на руках крепкой исследовательской базы. Эллу я уже предупредил.
Женя нахмурилась. Ей ничего не стоило промолчать и в то же время хотелось поделиться новым опытом с Ирой. Доводы Максим Петровича звучали правдоподобно и логично, но что-то ей подсказывало — он многое не договаривает. Не зря же Вик просил быть осторожнее с этими людьми. Их контора явно знала что-то важное, но чтобы понять, что именно, следовало согласиться и не перечить. Не самая любимая её стратегия, но что, если новая информация нужна их отделу?
— Без проблем, — кивнула она, спрятав руки за спиной и скрестив два пальца.
2.7 Разговор с Ирой
Вода из ковшика долетела до раскалённых камней и тотчас превратилась в обжигающий пар. Женя инстинктивно подобрала ноги и вжалась в стенку. Ира запрыгнула на полку и пристроилась рядом.
— Обожаю баню, — поделилась она. — Помогает почувствовать себя заново человеком.
Женя понимающе хмыкнула:
— Расскажи, что там у вас случилось.
Ира убрала с лица намокшую прядь, провела рукой по гладковыбритым ногам и уставилась в потолок. Туда, где ещё клубился горячий пар, и капельки конденсата осели блестящей влагой.
— Тяжело пришлось из-за наложения зоны пожара на аномальную, а так, ничего неожиданного. Пока нашли точку входа, пока пробрались внутрь, пока дождались купирования новой линии возгорания. Людей не хватало, пришлось и нашим мужикам поработать с лопатой.
— Что, даже Сурку? — не поверила Женя и улыбнулась. То, что Алекс работал наравне с пожарными, она могла представить, и даже чистюлю Роберта, а вот Валера всегда отлынивал от физической работы, если та маячила на горизонте.
— Представляешь? — захихикала Ира.
Она была выше её на пол головы, плечистая, жилистая, с грубоватыми руками и маленькой грудью. Русые волосы, собранные в пучок, полупрозрачные брови, белёсые ресницы и серые глаза, никого и никогда не осуждающие. Часто Жене казалось, что Ира слишком правильная. Она никогда не слышала от неё мата или других ругательств, если кто-то в группе был на грани ссоры, Ира старалась их примирить. Мягко, ненавязчиво, но упрямо. Может тот разговор с Алексом тоже её рук дело? Бывший, как и она сама, мог долго не разговаривать с человеком, если тот задел его гордость или проехался по самолюбию. С другой стороны, как руководитель группы он не мог допустить недомолвок.
Как же всё сложно.
Женя потёрла лоб. Пот катился ручьями, щекоча шею и виски. Ей хотелось расспросить Иру про зону, узнать, что она видела, с чем пришлось справляться, но та словно нарочно избегала подробностей и рассказывала совсем о другом: об устройстве пожарных ранцев и противогазов, про некого Фархата, организовавшего сбор средств в поддержку добровольческого движения, и пожарных, не спящих толком уже четвёртые сутки. А ещё о том, как она гордится, что в их стране есть столько неравнодушных людей.