— Пока копают. Вон, вы же сами и приехали тестить новое оборудование.
Алекс опустил взгляд. Происходящее было более, чем странным.
— Угу, приехали, — задумчиво ответил он и сощурился, впиваясь взглядом в Славика. — Только неясно, зачем. Если у вас и номы, и оборудование круче, нахрена вызвали нас?
— Мы здесь, потому что Третьяков пригнал. Сказал, надо. Приказ есть приказ. Но, если честно, что я здесь делаю, сам не пойму, нас с горящей точки сняли, там реально людей не хватает, а у вас… — Славик махнул рукой, — сплошной курорт и три с половиной нома на одну точку, не считая Серого, — он кивнул в сторону одного из своих.
— Понятно. — Хотя на самом деле нихрена понятно не было, Алекс решил, что подумает об этом после того, как отыщет девчонок. Многое следовало сесть и спокойно обмозговать. — Тогда не будем терять времени, раз вас в другом месте ждут. — Он вернул навигатор в чехол на поясе.
Славик понятливо усмехнулся, и они пошли. Правда, недалеко, так как уже на следующей поляне их браслеты словно посходили с ума. Три зародыша в полуметре друг от друга, а после ещё два на соседнем пригорке. Для Алекса такое было в новинку. Аномалия, как и сказал Славик, множилась словно грибы после дождя. От этого осознания волосы на руках встали дыбом и похолодело под ложечкой.
Что будет, если Женя влетит в зону, Алекс старался не думать. У неё с собой ни оборудования, ни маяка, ничего. Она, конечно, опытный ном, но ведь полтора года не погружалась и неясно, как её психика справится с нагрузкой после перенесённого падения. Да даже если не влетит в зону, потеряться в лесу — то ещё «удовольствие», особенно без воды и еды.
3.1 Поиск. Окончание
— Элла-а-а-а!
Глотка у Славика была что надо. Лужёная. Сам бы он так орать не смог. Имена девушек отражались от печальных стволов, улетая на метры вперёд, и гасли еле слышным эхом.
— Женя-я-я-я…
Работа на отклик требовала большой внимательности, собранности и готовности к монотонности. Никаких геройств не требовалось — только терпение. И вот его-то как раз Алексу не хватало. Или, может, дело было вовсе не в терпении, а в том, что он всеми силами давил поднимавшийся с глубины страх: не успеть, не спасти, не выручить.
Наверное, всё началось после смерти Вари. Новость, что она ликвидировала зону и не вынырнула обратно, его попросту оглушила. А спустя полгода добили слова щебечущей Кати: «Есенина уже третий день в коме, все переживают, выберется ли…». В отдел статистики он вошёл случайно. Девушки тут же заткнулись на полуслове, испуганно глядя на застывшего в дверях. Чего испугались, спрашивается?
Он просто развернулся, вышел спокойным, как ему казалось, шагом и направился к главному. Вошёл без стука, закрыл дверь, впился взглядом в озабоченное очередной документацией лицо.
— Почему мне не сказали? — только и смог выдавить из себя.
Фёдор Васильевич понял без пояснений. Он вообще был понимающим мужиком.
— Это бы ничего не изменило, а ты на выезде был. Зачем?
— А потом?
— Не успел. Ты сам всё узнал.
— Подслушал.
— Садись, — Васильевич кивнул на диван. Старый, потёртый временем. Кто только на нём не сидел, — пронеслось в голове тогда.
Главный перешёл сразу к делу:
— Состояние у Жени стабильное, врачи обещают, что скоро придёт в себя. Внутренних разрывов нет. Насчёт остального не знаю. Самое неприятное позади. Считай, пронесло.
— Почему в коме?
— Сильный удар головой. Выпрыгнула из зоны в последний момент. Ей повезло — вторая стадия обратима. Я подключил лучших, вытащат, правда, с полевой работой придется завязать.
Алекс опустил взгляд.
Перед глазами возникла распсиховавшаяся подруга, орущая, что он охренел требовать с неё такое. Что он эгоист и думает лишь о себе. В тот раз он действительно перегнул палку. Но после смерти Вари что-то внутри надломилось. Каждый раз, как Женя ныряла в зону, он внутренне леденел. Вернётся ли? А если нет? И в какой-то момент показалось лучше врозь, чем вот так. То, что Женя его поймёт, он не надеялся. Она как безумная мчалась на каждый выезд, бросая вызов себе и невидимому противнику, в какой-то момент ему стало казаться, что зона для неё важнее живых людей.
В любом случае план не выгорел. Расстаться — не равно забыть. Стало только хуже от осознания, что в тот момент его не было рядом. Быть может, если выезд координировал он, ничего бы не случилось. Женя часто своевольничала в работе, скорее всего, и в тот раз без этого не обошлось. Но что бы там ни было, прошлого не исправить.