— Я умею готовить. Меня бабуля учила и тёть Аня тоже, и в интернате приходилось. Только нужны продукты. Хотя бы картошка.
— Хорошо, — легко согласилась Женя. — Сто лет не ела варёной картошки. А что ещё нужно из продуктов?
Покончив с заказом перечисленных Эллой продуктов и отпустив подопечную возиться на кухне, Женя уставилась на лежавшую рядом визитку. Она не собиралась звонить Максиму Петровичу так скоро, но нечаянный обморок, слишком напоминающий недавний вылет в зону в его кемпере, поменял её планы. Этот человек зажилил слишком много информации.
Набрав номер, Женя зависла, не решаясь нажать значок трубки. Правильно ли звонить Новикову раньше, чем она поговорит с главным? Может, стоило вначале рассказать всё Фёдору Васильевичу? Обсудить, посоветоваться? Но что, если главный не сможет ответить на её вопросы? Да, наверняка не сможет, иначе бы не сказал, что рассчитывает на неё. Скорее всего, ему самому нужна была информация, а значит… значит, лучше, если перед разговором с главным она попытается узнать что-нибудь ещё.
Палец дрогнул, коснувшись кнопки вызова. Последовал длинный гудок и практически сразу:
— Максим Новиков слушает.
4.2 Алекс
— Может, мне всё-таки остаться? — Катя застыла в проёме кухни, глядя участливым взглядом.
— Не стоит. — Алекс опустился на табурет между столом и подоконником. — Чувствую, вырублюсь и просплю до завтрашнего вечера, и что ты будешь делать? — спросил он устало.
— Буду рядом, — она подошла и присела на корточки. — Буду оберегать твой сон. И… — Катя положила руки ему на колени. Тёплые, маленькие ладошки скользнули по бёдрам, а потом одна из них потянулась к ремню.
Алекс резко перехватил её пальцы. Это было что-то новенькое.
— Что ты делаешь?
— Хочу помочь тебе расслабиться.
Она смотрела на него снизу вверх преданным взглядом, с лёгкой полуулыбкой. Настолько милая и хорошая, что начинало ломить зубы. Алекс подавил внезапно накатившее раздражение и ответил максимально мягко.
— Не надо, Кать. — Обижать девушку совсем не хотелось. Разве она виновата в том, что всё шло наперекосяк?
Катя порывисто вздохнула и, коротко кивнув, поднялась. Она всегда легко отступала, стоило чуть надавить, а если обижалась, то быстро отходила. Заботилась о нём. И ему бы ответить тем же, но выходило плохо. Особенно сейчас, когда хотелось остаться одному. Посидеть в тишине и, может быть, закурить. Да, закурить — это отличная идея.
— Обещай, что позвонишь, как проснёшься, иначе я буду волноваться, — совладав с голосом, попросила она.
— Позвоню.
Она склонилась к его лицу, окутав сладким цветочным ароматом, и поцеловала в краешек губ. Задержалась на миг, и, не дождавшись реакции, отстранилась.
Алекс чувствовал себя скотиной, но поделать ничего не мог. Он рассчитывал вернуться домой один и с холодной головой обдумать всё произошедшее, но Катя выпрыгнула из вертолёта как чёрт из табакерки, неожиданно, невовремя, невпопад. Прижалась к груди, будто потерянный ребёнок, с беспокойством заглядывая в глаза. А у него в душе всё ещё бушевала буря из-за Жениных слов.
Уже потом в полёте его отпустило, но накатила дикая усталость. Вдавила в сиденье бетонной плитой, и единственное, чего хотелось — провалиться в сон. Глубокий, долгий и без сновидений. Но вместо того, чтобы вырубиться, рука привычным движением обнимала светловолосую женщину, а глаза то и дело искали точный росчерк хмурых бровей над тёмными очками, поджатые пухлые губы и непослушные кудряшки, торчащие в разные стороны.
Услышав, как щёлкнул дверной замок, Алекс прислонился к прохладной стене и прикрыл глаза. За последние сутки столько всего случилось, что было бы неплохо исполнить озвученное и завалиться спать, но вместо этого он резко встал, открыл дверцу холодильника и минуту изучал содержимое.
На него в ожидании смотрели потемневшая связка бананов, кастрюля с какой-то едой, батон колбасы и банка с солёными огурцами. Их принесла Катя , и еда в кастрюле тоже, скорее всего, её рук дело. Алекс скосил взгляд на дверцу. Там стояла початая чекушка со времён, как к нему приезжал старинный друг, месяц как стояла. И сейчас рука зудела начать именно с неё. Тяжело вздохнув, он схватил батон колбасы и захлопнул дверцу. Напиться он ещё успеет.
На часах было четыре часа, а казалось, что с момента, когда их с Женей нашли, прошёл целый день. Нарезав колбасу толстыми кольцами, Алекс включил чайник и, сняв браслет, направился в душ. Уже внутри кабинки врубил вначале холодную воду, а как следует продрогнув — горячую. Тело расслабилось и в голову полезли воспоминания прошедших дней. Он заново ощутил дикий страх и холодное тело в руках. Мог ведь не успеть, но успел. А если бы…