Скинув простынь, он встал с койки и впустил в помещение свежий воздух. С улицы тотчас пахнуло предчувствием близкой осени и влажной землёй. Алекс досадливо поморщился, вспомнив, что «суперфура» ночевала под открытым небом, но тут уже ничего нельзя было исправить.
Уличная прохлада взбодрила, прогнав остатки сна и немного уняв головную боль. Постояв так пару минут, он вернулся на койку и потянулся к телефону. Залез в рабочее приложение, затем проверил чат — но и там, и там было без изменений. В чате он открыл Женин профиль и какое-то время гипнотизировал отсутствующую аватарку. Надпись вверху сообщала, что «абонент был в сети вчера в двадцать три пятнадцать». Он вдруг понял, что безумно хочет услышать её голос, но вряд ли Женя обрадуется звонку в полшестого утра. Да и что он ей скажет: «привет, детка, как дела»?
Бросив телефон обратно на тумбочку, он принялся отжиматься. Пять, десять, пятнадцать, тридцать, пятьдесят… уже лучше. Поднявшееся на самого себя раздражение улеглось, правда, головная боль, до того невнятно стучавшаяся в виски, теперь обхватила затылок. Ни разминка шеи, ни самомассаж не помогли.
Плюнув, Алекс решил наконец-то побриться, — куда ещё себя приложить в такую рань, он не знал, но стоило врубить кран, как в дверь постучали. Затем ещё раз и ещё, более настойчиво. По-быстрому нырнув в футболку и натянув штаны, он открыл дверь.
Оказалось, за ним послали дежурную медсестру.
— Лизавета Михайловна попросила, если вы вдруг не спите, проводить вас в её кабинет. — Девушка смущённо улыбнулась и посмотрела на него извиняющимся взглядом. — Я услышала шум воды и подумала, что вы уже проснулись. — Она мазнула глазами по его плечам и торсу и, кажется, зарделась.
Алекс кивнул и попросил подождать, — умыться он не успел. А ещё попросил таблетку от головы, и, пока медсестричка бегала за лекарством и стаканом воды, как мог, привёл себя в порядок. По крайней мере, волосы перестали торчать в разные стороны.
В просторный и светлый кабинет завотделения реабилитационного центра, он входил уже, чувствуя, как отпускает затылок и виски.
Лиза встретила его бурной радостью.
— Саша, как же я рада тебя видеть!
Алекс поморщился. Он не любил ни полное своё имя, ни принятое сокращение, но Лиза упрямо звала его, как хотелось, так что ругаться было бесполезно. Захлопнув крышку ноутбука, она вышла из-за стола и спустя пару секунд, его обдало ароматом сирени, а за спиной сомкнулись худые жилистые руки.
Спустя мгновение она уже стояла на пару шагов поодаль и с любопытством его оглядывала. Высокая, яркая, с прямыми чёрными волосами и ровной, коротко остриженной чёлкой — она напоминала египтянку, сошедшую с фрески и успевшую переодеться в деловой костюм.
— Ты совсем не изменился, — счастливо заявила она. — Решил отращивать бороду?
— Не успел побриться. — Он тоже был рад её видеть, а потому не сдержал ответной улыбки.
В прошлом году в поисках информации о втором уровне они вместе разбирали старые архивы (причём очень плодотворно). Большая часть из них — это заполненные вручную карточки, которые нужно было не только прочесть и выудить ценные сведения, но и оцифровать. Так и сдружились.
— Проходи садись. — Лиза махнула на второе кресло, плюхаясь обратно в своё. — Ты не представляешь, как я рада, что Фёдор Васильевич прислал именно тебя. — Она снова одарила его счастливым взглядом.
— Почему?
— Из-за Давида.
Алекс приподнял брови.
— Понимаешь, нам никак не удаётся справиться с его состоянием. Днём ещё ничего, а ночью из-за кошмаров он просыпается по несколько раз. Правда, сегодня спал более-менее.
— Всё равно не понимаю, — Алекс сел в предложенное кресло, отмечая, что с прошлого приезда кабинет остался прежним. Те же заваленные кипами папок и бумаг стеллажи, расставленные тут и там фигурки из натурального камня и огромное окно, закрытое полупрозрачными жалюзи. Разве что вычурная напольная ваза сменила огромные подсолнухи на пушистые метёлки неизвестного ему растения.
— Фёдор Васильевич не попросил тебя помочь? — осторожно спросила она.
Ах, вот оно что. Лиза-то откуда в курсе?
— Просил, — нахмурился он. — Только я не могу ничего обещать и гарантировать.
— И не нужно! — Она вновь просияла, так и не объяснив свою осведомлённость. Пришлось спрашивать напрямую.
— Понятно, — качнула она головой и проворчала: — Этот старый конспиратор решил свалить всё на меня. Что ж, сейчас объясню, но тебе не понравится то, что я расскажу.