В общем, чуть позже мы посетили кафе, точнее — подводную лодку, в которой расположились столики, а вокруг них бегали официанты. Кафе так и называлось «Подводная лодка».
Было забавно посидеть внутри подводного корабля, который годами плавал под водой, причём на серьёзной глубине. Хоть я опускался и так без проблем, используя водяной пузырь, было интересно побывать внутри такого судна.
Мы поглазели в иллюминаторы, попробовали местную кухню, которая оказалась не очень. А затем вышли и ещё немного прошлись по парку, расположенному неподалёку. Ульяна интересовалась битвой, и я тихонько, чтобы не услышала Людмила, которая совсем потухла, рассказывал красотке о том, как мы храбро сражались против полчища монстров.
Вернувшись в поместье, я первым делом переоделся в домашнее. А затем выскочил во двор, услышав испуганные крики Ларисы Батьковны и Захарыча.
Опять этот шалопай что-то натворил.
Пришлось задействовать змейку. Я отправил её вперёд и увидел потрясающую картину.
Бабка Ядвига шла по газону, волоча за собой в сети высушенную голову гидры. Лариса Батьковна, взвизгивая, спряталась за спину Захарыча, а тот выставил в сторону старухи артефактные вилы, которые сверкали крохотными разрядами.
Как она сюда добралась? Где охрана? И с чего вдруг нелюдимая старушка решила показаться на людях?
— Ни с места! — предупредил Ядвигу Захарыч. — И отпусти голову чудища! Я говорю в последний раз.
— Да уйди ты с дороги, окаянный! — отмахнулась от него старушка. — Дай пройти!
— Не дам! — выпалил Захарыч.
— Так я же могу ответить и по-другому, — проскрипела Ядвига.
Только я выбежал из дома и хотел крикнуть Захарычу, чтобы опустил оружие, как глаза бабки вспыхнули зелёным, а Захарыч испуганно вскрикнул, активируя артефактные вилы.
Здоровенная молния выстрелила в сторону Ядвиги…
Глава 17
Ядвига в последний момент подтянула к себе голову гидры, закрываясь ею. Но я уже поставил водяной щит. Молния шарахнула в него, исчезая, а Захарыч, понимая, что наделал, выронил вилы из рук.
— Ах ты ж, слизь болотная! Плевок верблюжий! — выкрикнула Ядвига, густо покраснев. — Лови, поганец!
Старуха бросила в Захарыча синий пузырёк, но змейка поймала его и принесла мне.
— Кажется, ты обронила, — подошёл я к старухе, возвращая ей зелье.
— Не обронила, а бросила. Чтоб в слизня превратить этого ирода, — пробурчала Ядвига, мрачно посматривая в сторону Захарыча. Затем погрозила ему кулаком. — Только посмей ещё направить на меня эту штуковину.
— А он не направит, — ответил я, направляясь к Захарычу. — Потому что нечего будет направлять.
— ШЛЁП! — подзатыльник от Ларисы Батьковны прозвучал так громко, что я думал, у слуги череп треснет.
— Я тебе говорила, чтобы не использовал свои вилы? — прошипела пышка.
— Так ты же сама закричала, — начал оправдываться Захарыч.
— И что, теперь всех убивать надо⁈ — вскрикнула Лариса, чуть ли не дыру прожигая в своём супруге.
Я поднял вилы, отстёгивая молниевый блок и пряча его в карман.
— Сергей, да ты меня неправильно понял, — запричитал Захарыч. — Я испугался.
— Это не даёт тебе право стрелять в наших уважаемых гостей, — холодно ответил я.
— Вот именно, — важно подняла бровь старуха. — Уважаемых. Я тут с подарком зашла, в кои-то веки в люди вышла. А он в меня молнией! Знала бы — вообще бы не помогала тебе, огузок ты индюшачий.
— Бабушка Ядвига, да я просто испугался, — Захарыч чуть не плакал. Он показал пальцем в сторону очень жуткой головы гидры, закрытой сетью. — Вот того чудовища.
— Испугался он, — пробурчала Ядвига, а затем отпустила сеть. — Тоже мне, впечатлительный нашёлся.
— Ты обещал, Захарыч, — хмуро взглянул я в сторону слуги и взял из пасти змейки блок, который формировал мыльные пузыри. Она принесла его из комнаты.
Затем я поставил этот блок на свободное место и протянул вилы слуге:
— На, вот это тебе в самый раз.
Ну вот зачем я вчера вернул этому засранцу блок, который Евграфий Романович сделал за рекордные сроки? Если б я только знал, что так произойдёт — не стал бы торопиться. А так — чуть старушку не задел.
Хотя, уверен, что Ядвига не так проста, как всем кажется. С виду обычная старушка таила в себе такие знания и способности, что и меня могут удивить.
— Это нечестно, — обиженно засопел Захарыч. — Я же извинился.
— Засунь ты свои извинения знаешь куда? — вспылила Ядвига. — И кактусом протолкни, отрыжка мамонта.