— Так, до окончания операции посидишь в подсобке, — определил его дальнейшую судьбу агент 0014.
Принц не возражал, тем более что сил на иное времяпрепровождение у него все равно не осталось.
— Как это в подсобке? — неожиданно возмутилась доселе лишь умиленно вздыхавшая Людка.
Агент 0014 поразмыслил с секунду и решил применить свое главное оружие. Он глянул на продавщицу бархатными глазами и улыбнулся ей так очаровательно, как только мог.
Людка моментально вспотела, а грудь ее вздыбилась, подобно цунами, готового порушить все сущее своей роковой природной страстью.
— Посидишь в подсобке, — повторил агент уже не столько для Принца, сколько для влюбленной продавщицы, — пока ты не продал Родину черт знает кому.
— Да кому она нужна, господи… — вяло огрызнулся Принц, но агент его не слушал. Он схватил его за ворот и поволок к двери, услужливо указанной Людкой.
И вдруг агент замер, прислушался, потом повернулся к толстухе:
— Слышала крик?
— Нет… — бойко ответила было та, но засомневалась, не желая выглядеть в глазах обожаемого ею мужчины тугой на ухо. Потом добавила: — Кажется…
— Нет, я точно слышал крик. Женский крик.
— Ах, это; — отмахнулась Людка с напускным легкомыслием, — бабы в поселке развлекаются. Затащили какого-нибудь мужика на сеновал и орут от счастья.
— Ну и развлечения у вас, — ужаснулся агент 0014, который много чего видел, но чтобы женщина пленила мужчину на сеновале и изводила его криками, которые во всей округе даже глухим спать мешают, с такими обычаями он не сталкивался даже в глухих дебрях низовья Амазонки. А там нравы у аборигенов еще те.
Он снова прислушался. Потом отрицательно мотнул головой:
— Не-е, так на сеновале не кричат. Даже если речь идет об этнических извращениях.
Он резво сунул Принца в темную каморку, запер на ключ, который тут же положил в один из многочисленных карманов жилета. Людка поджала губы, обидевшись на такое недоверие.
— Нужно проверить. — Агент замер. — Кажется, из леса доносится.
— Да будет тебе. — Продавщица тронула его локоть пухлыми пальчиками. — Что же мне, и магазин теперь не закрыть?
— Людмила, — агент обнял ее за плечи и проникновенно заглянул в глаза, — я объявляю это здание оперативным штабом. Иначе нельзя. Ты остаешься на посту. Это важное государственное задание.
Людка сначала обомлела, а потом с пониманием сказанных простых слов к ней вернулась давно забытая пионерская готовность к подвигу. По-детски чистая и наивная. Всепоглощающая от невозможности осознать требуемого от тебя и так тобой желаемого. Ей захотелось крикнуть: «Всегда готов!», но она сдержалась, вовремя оценив свой возраст и габариты.
— Подсобку охраняй. Там содержится государственный преступник. А я должен проверить, что это за крик.
— Это как-то связано с нашей операцией? — Людка перешла на шепот.
Агент 0014 расправил плечи и заявил:
— Я всегда делаю только то, что связано с операцией.
Затем он скользнул в окутавшую поселок ночь.
— Нет, ты подумай, как нам прет! — Винтик отхлебнул водку прямо из горлышка и с удовольствием крякнул. — В один день и деньги, и шмотки, и пистолеты, и машина. Еще и ларек оказался открытым! Я чувствую себя гребаной Золушкой.
— Главное, чтобы к утру все это не превратилось в тыкву, — проворчал Шпунтик, жадно косясь на ополовиненную бутылку в руках приятеля.
Винтик тоже оглядел бутылку со всех сторон, проверяя, не начался ли процесс превращения. Он остался доволен осмотром и снова хлебнул греющего душу напитка.
— Хорошо-о-о, — протянул он.
— Дай втянуть, а? — Шпунтик протянул трясущуюся руку. — Нет сил больше.
Теперь он вел машину.
— Если остановят, а ты пьяный за рулем? — съехидничал Винтик, но, глянув на алчно трясущегося друга, сжалился, отдал ему бутылку.
Тот с жадностью присосался к ней. А когда оторвался, глаза его подернулись хмельной поволокой. Он вздохнул и изрек:
— Все хорошо. Теперь самое время подумать о том, что нам делать дальше.
— Не уверен, что ты выбрал подходящее для этого время. — Винтик хмыкнул.
— Нужно начинать дело. Деньги должны работать, — упрямо продолжил Шпунтик.
— Это ты правильно сказал. Кто-то должен работать за нас, потому как самого меня хрен заставишь работать.
— Ты дурак. Деньги работают только тогда, когда дашь им ход. Понял?
— А сам-то ты понял, что сказал? — Винтик горестно покачал головой. — Нельзя было тебе читать ту книжку. Книжки тебе противопоказаны. Был ведь нормальный мужик, а теперь вона как у тебя крышу сдвинуло.