– Ева Винтер.
– Ева, это Одри. Хочу тебе сообщить потрясающую новость!
– У нас все расписано до конца года?
– Ева, у нас все было расписано до конца года еще три месяца назад! Теперь у нас все расписано до середины марта.
– Тогда что это за новость?
– Ева, тебя приглашают вести кулинарное шоу на телевидении! Прямой эфир! В шесть вечера! С понедельника по пятницу! - Она замерла. Это был комплимент, это было признание ее кулинарных талантов. «Но нет... Я еще не сошла с ума – так подвергать себя опасности.»
– Одри, я не согласна.
– Ева, ты только подумай какая это реклама для «Délice»!
– Мы в состоянии оплатить рекламу. А если по моим рецептам будет готовить Грэг или, например, Карен? У них уже достаточно квалификации...
– Ева, ты знаешь, что сморозила глупость, поэтому быстренько возьми свои слова назад и соглашайся!
– Нет. Это мое последнее слово. Я не появлюсь на телевидении.
– То есть как бизнес-леди года для «Делового вестника» ты тоже интервью не дашь?
– Интервью для «Делового вестника» я дам, только никаких фотографий.
– Но они хотели тебя на обложку!
– Я сказала нет. Все, Одри, обсуждать больше нечего. У нас тут обед. Увидимся завтра.
Конечно, Ева хотела вести свою передачу, хотела и интервью... Это не тщеславие, это признание. Она столько трудилась. Это была ее мечта. Если бы не Брис – у нее уже был бы свой ресторан... «Так, стоп! У тебя еще званый обед! За работу!»
Глава 3
– Барт! Барт! Назад! – Но на пса слова явно не подействовали, и Гейб через секунду лежал на траве.
– Это что же такое!? Фу!
– Гэбриэл, извините! Барт, я посажу тебя на цепь! – При слове цепь пес обиделся, резко отошел от гостя и гордой походкой отправился в глубину сада. Ева удивленно качала головой: – Похоже, он так реагирует только на вас.
– Это должно мне польстить? – Едко спросил он.
– В вашем случае – да, – в том же тоне отозвалась она. – А вообще, простите еще раз. Барт, действительно, странно на вас реагирует. Других он только обнюхивает и руки вылизывает, пока с них течь не начинает...
– Тогда это, определенно, комплимент: мне он вылизывает лицо.
– Проходите в дом. – Она взяла его за руку, но тут же отпустила, словно обожглась. Почему-то этот момент показался ей таким интимным, а Гейб был так близко, что женщине стало не по себе. – Ээээ... Вторая дверь справа – ванная. Там все есть. А потом проходите в кухню, – она махнула на двойные двери в конце коридора.
– Благодарю, – как-то странно отозвался сосед.
Только в кухне Ева более или менее пришла в себя. Потом в памяти снова всплыла картинка, как Гейб падал на траву... Поведение Барта, конечно, ставило Еву в неловкое положение, но зато как поднимало настроение! Правда, в этот раз Гэбриэл не был похож на кипящий чайник, но его возмущенное лицо и растрепанные волосы делали сурового соседа очень милым и даже забавным. Она снова улыбнулась про себя.
– Тарелку придется перемыть. – Женщина даже не слышала, как Гейб вошел, и должна была бы вздрогнуть, как и всегда за последние два года, но этого не произошло, что показалось ей очень странным.
– Я еще раз извиняюсь, Гэбриэл.
– Гейб, зови меня Гейб. После такого близкого знакомства с твоим псом ты можешь звать меня Гейб. – Мужчина улыбнулся, стало так хорошо, что Ева не смогла удержаться от ответной улыбки. – И хватит уже извинений, лучше приготовь еще один пирог.
Она рассмеялась:
– Тогда и ты меня зови Ева. Хочешь еще раз полежать на траве с читым блюдом в обнимку?
– Если все пироги будут такие же вкусные как этот – я готов падать на траву чаще, чем раз в неделю.
– Значит тарелке все-таки предпочитаешь пирог? – Мужчина поморщился:
– Я надеялся, что ты не вспомнишь.
– Что-нибудь выпьешь?
Сосед уселся на высокий табурет:
– Я не столь скромный гость и воду пить не буду. Что ты можешь предложить?
– Чай? Кофе?
– Чай, черный.
– Эрл Грэй подойдет?
– Отлично.
– Как с вещами – уже разобрался?
Он махнул рукой:
– Только с самыми необходимыми.
– Телевизор и диван? – Гейб улыбнулся, вспомнив, что неделю назад, когда Ева заходила к нему, в гостиной были распакованы только телевизор и диван.
– Ну, телевизор я не так уж и часто смотрю, просто не привык к здешней тишине.
– Ты раньше жил в городе? – Он кивнул. – Я тоже, как сюда переехала, с месяц просыпалась от каждого шороха. – Хотя просыпалась она не столько из-за тишины, сколько из-за постоянного страха, что в один прекрасный момент Брис найдет ее. Надо сказать, она и сейчас порой просыпается, но теперь, когда у нее есть Барт – ей не так страшно. Да и сигнализация, и кирпичная стена по периметру...
– У тебя красивый дом, – Гейб рассматривал высокие сводчатые потолки просторной кухни-столовой, которую разграничивал старинный буфет из черного дерева и большой в человеческий рост камин.
– Я всегда о таком мечтала... Поэтому, чтобы воплотить мечту, я решила дом построить. – Женщина улыбнулась. – Здесь разместила и свое рабочее место...
– Ты давно начала свое дело?
Она отрицательно покачала головой:
– Два года назад. С начальным капиталом мне помог зять, как и с первыми клиентами. Он сам из Чикаго, так что... А дальше все так закрутилось... Оставалось только готовить и готовить, а это я люблю.
– Я могу приготовить только спагетти и мясо на углях.
– «Кусок хорошо приготовленного мяса на углях, стоит десяти твоих изысканных блюд, Хоуп. А ты готовишь его изумительно! Так что выкинь свою поваренную книгу!» – Ева так правдоподобно изобразила мужской голос, что Гейб не выдержал и расхохотался.
– А Хоуп это кто?
– Это моя мать.
– Стало быть, это мнение твоего отца?
Женщина улыбнулась:
– Мама готовила просто изумительно. Я всегда, как завороженная, смотрела за ней, когда она готовила. Мама была очень эмоциональной и энергичной. От этого на кухне всегда царила такая атмосфера... Очень теплая и светлая... – Взгляд Евы стал мечтательным, она словно погрузилась в прошлое. На губах заиграла легкая улыбка. – Там всегда что-то готовилось. Но отец признавал только мясо на углях и яблочный пирог. Я его готовила для тебя.
– Стало быть, мне повезло. Ты говоришь в прошедшем времени...
Улыбка тут же испарилась:
– Они погибли. Была сухая гроза. Молния ударила в дом... Мне было восемнадцать, сестре двадцать один. Она только выучилась на ветеринара. Хотела вернуться на ранчо, чтобы помогать папе...
– Так вы обе продолжаете дело родителей?
– Ну, Лорен пока продолжает только одно дело – в декабре прошлого года она родила двойню, так что ей теперь не до ранчо, теперь там всем заправляет Ник.
– А ты? – Женщина пожала плечами:
– А я тут. Ездила по стране, приобретала опыт, училась у разных шефов. Пиком можно считать стажировку у Феликса во Франции.
– Так вот откуда «наслаждение»?
Ева рада была бы забыть все связанное с Францией, но совесть ей не позволяла забыть Феликса. По количеству приобретенных знаний с Феликсом могла конкурировать только мама. «Благодаря этим знаниям у меня есть этот дом. Да и все, что я имею»
– Да, Феликс, пробуя что-либо на вкус, всегда говорил: «Délice!», – при условии, конечно, что ему нравилось то, что он пробовал. А вы где работаете?
– Я работаю в полиции. – Гейб как-то странно – вызывающе? – посмотрел на Еву.
– Это должно меня напугать?
Мужчина улыбнулся:
– Только если вы нарушаете закон.
– Сахар?
– Нет.
– Молоко?
Он поморщился:
– Мы в Англии?
– Гейб, ты себе не представляешь, какую я однажды сморозила глупость! – Она покачала головой. – Работая у Феликса, я имела возможность ездить с ним по всем его ресторанам во Франции и Англии. Так вот, приезжаем мы в Лондон. Феликс пригласил меня в свой лондонский дом, чтобы не останавливаться в гостинице. Пять часов, нам подают чай. Чопорная английская экономка спрашивает: «Мисси... – Ева запнулась, – Мисс Винтер, молоко?» А я говорю: «Чай.» Она как-то странно посмотрела на меня и снова спросила: «Молоко?» И тут я выдала: «Миссис Эппл, я же сказала: я буду чай!» Лицо экономки вытянулось, а глаза стали, как у совы. Она даже хлопала ими так же. Мне кажется, что не будь у нее такой хорошей выдержки, она бы даже рот раскрыла. Феликс заходился от смеха – такое лицо было у этой миссис Эпл!