Именно так и назвали наш новейший корабль — «Удача», — да еще нарисовали на его носу горсть четырехлистных клеверов. Но названия ничего не значат. Как иногда ничего не значит быть лучшим пилотом Солнечной системы… Пардон, из тройки лучших. Судьба повернулась задом к Уиллу Карристу. Любой математик назвал бы совершенно невероятным случай, когда три метеорита и наш корабль, летящие из разных направлений, встретились в одной точке.
Уилл уклонился от первого метеорита, затем задрал хвост корабля, избегая второго, и именно в эту задранную часть врезался третий.
Мы не погибли сразу же. В целом, корабль был в порядке. Корпус цел, никаких пробоин.
Энергосистема тоже в норме. Но дюзы, которые изрыгали струи огня, что и позволяло нам передвигаться в безвоздушном пространстве, удар метеорита наглухо закупорил. А, кроме того, пострадали антенны связи. Нам удалось отправить слабенькие сигналы SOS в сторону Венеры, находящейся в девяносто миллионов километров от нас, хотя мы понимали, что никто там не сможет их принять. Затем мы проверили вспомогательные двигатели и убедились, что они в порядке и могут перенести нас на миллион километров — но не на тридцать миллионов, оставшихся до Меркурия. Мы решили воспользоваться ими, в крайнем случае, если вдруг встретим метеор или другое достаточно большое тело, которое могло бы унести нас от Солнца. Затем, в течение долгих часов, мы сидели и смотрели, как Солнце все увеличивается в размерах, надеялись и молились.
Затем настало время, когда мы переключили экраны Гримсона на десятую, высшую степень защиты.
И когда жар Солнца, до которого оставалось теперь лишь девять миллионов километров, начал просачиваться и через них, мы поняли, что это конец.
Каррист приготовил еду, и мы съели последний ужин приговоренных к казни. Затем выпили кофе и покурили. По крайней мере, мы умрем, как джентльмены. Когда жара станет непереносимой, мы просто отключим экраны и сгорим за долю секунды.
Я боялся потеть, но все же потел. Я весь был мокрый, как мышь. Я едва мог дышать. Мне было неуютно. Ну, что ж…
— Пора, Сид? — спросил Уилл, без всякого выражения глядя на меня.
Я сжал ему руку, секунду мы глядели друг другу в глаза, затем он встал и направился в рубку управления. А я смотрел, как он уходит, я, Сидни Холлмейер, герой с железными нервами. Затем я тоже вскочил и, гремя башмаками, бросился по коридору, потея и задыхаясь от жары и ужаса.
— Нет, Уилл! — завопил я, хватая его за руку, уже протянутую к пульту управления.
На лице Уилла появилось жалобное, потерянное выражение. Он задрожал.
— Я как раз хотел… — пробормотал он.
И тут, словно голос, возвещавший об отсрочке казни, сквозь кашель солнечных помех, забормотала наша радиостанция. Мы оставили ее включенной на прием в несбыточной надежде, что Венера все же услышит нас.
И вот сквозь помехи раздался, чему мы никак не могли поверить явный голос:
— Говорит Эдит Дюпре. Отвечаю в десятый раз на просьбу о помощи…
Хоть наши нервы и были из лучшего сорта стали, но и сталь внезапно расплавилась и растеклась, словно масло на горячей сковороде. Мы с Карристом забыли о человеческом достоинстве. Отталкивая друг друга и чуть ли не царапаясь, мы бросились к радиостанции, и хрипло выругались, когда тот же голос раздался снова, но уже не чистый и ясный, а искаженный безумными магнитными и гравитационными бурями, бушующими в пространстве вблизи Солнца. Мы затаили дыхание, прислушиваясь к прерывистому, хриплому шепоту:
— … планета… семь миллионов километров по малой оси… тринадцать миллионов мини… Вулк… Доктор Роберто… здесь люди… — Невыносимый треск помех, затем сквозь них снова прорывался едва различимый голос: — Вулкан… Говорит Эди… повторяю десятое сообщение… помощь… предупреждаю о телепатических импульсах…
А затем лишь буйство помех. Боле получаса мы пресмыкались перед проклятым радиопередатчиком и, наконец, я взглянул на Уилла, чувствуя, как у меня осунулось лицо.
— Шанс есть, Уилл, — прохрипел я. — Может, сообщение прибыло и не с Меркурия. Мы не смогли бы его принять, будь источник так далеко. Но мы могли бы принять сообщение с планеты в радиусе миллиона километров. Планеты под названием Вулкан.