На второй день встревоженное выражение на лице чуткого Оро Таркида, отразилось, как в зеркале, на лицах его соплеменников — мужчин, женщин и даже детишек. Они стали задумчивыми. Исчезло веселье. Все чаще они смотрели на него — на Призрачные Картины, и видели в них раскаленных Гигантов Света, живущих за Краем, в Сказочной Стране. Я пошептался с Уиллом, чувствуя, что нервы у меня натянуты до предела, так что приходилось напрягать всю силу воли, чтобы казаться спокойным.
В этот день Оро Таркид и его люди не помогали нам с ремонтом. Они просто стояли, взволнованно глядя на небо. Оно было, по их словам, уже в Пятой Яркости.
— Скоро Время, скоро Время, — слышал я отовсюду грохочущие телепатические шепотки этих простых людей.
Повсюду в поселении люди бесцельно блуждали, тревожно рассматривая небо.
Я раздраженно оторвался от работы и поймал за руку Оро Таркида.
— Во имя Небес! — завопил я. — Вы сводите нас с ума, Оро! Мы не можем работать, не можем ничего делать, пока ваши люди маячат вокруг. Это же…
Внезапно я замолчал, посмотрел на Оро, и в душе у меня прокатилась волна жалости. Душа Оро Таркида, вождя здешних обитателей, была больна. Он умоляюще смотрел на меня большими белыми глазами, но я не понимал, о чем именно он умоляет.
— Мы вам поможем, Оро, — хрипло сказал я. — Мы поможем… только скажите, что надо делать…
Уилл бешено взглянул на меня.
— Ты совсем спятил, Сид! — рявкнул он. — Зачем ты раздаешь дикие обещания? Вспомни, это я твой друг, и у меня еще остались крошки благоразумия…
Он замолчал и безнадежно махнул рукой. Странно, но мне показалось, что, когда Уилл глядел на меня, я заметил в его глазах ужас. Он помнил о нерве, пересаженном в мою руку, нерве, сделавшем меня частично баймером… В воображении Уилла, та частичка баймера пробуждалась в то время, пока я спал, и взращивала во мне чудовищные мысли, опутывая мой мозг неосязаемыми щупальцами. И я не мог избавиться от нее. Она оставалась во мне все время. И она внушала мне странные мысли: За Краем уже Шестая Яркость. Теперь ты отправишься навстречу своей судьбе, туда, Гиганты Света выпрыгивают из-за Края земли. Иди же. Иди к Шестой Яркости!
Тут я уснул и проснулся несколько часов спустя от воплей Уилла:
— Сид! Сид! Вставай… Они покидают нас!
Я поднялся на ноги, чувствуя, что мои мозги прекратились в кристаллики льда. Я оделся, затем повернулся к Уиллу, который бесцельно махал руками, с выражением ужаса на лице.
— Знаю, — мрачно ответил я. — И, во имя Господа, их нужно остановить. Потому что они направляются прямо в ад!
Я оттолкнул Уилла в сторону, откинул полог шатра и вылез наружу, явно вовремя, потому что группа баймеров уже разбирала наш шатер. Они отвязали натянутые канаты, и шатер волшебным образом сложился. Один из баймеров вскинул его на плечи, остальные собирали постельные принадлежности и мелкие вещички. Все это они побросали на раскачивающуюся корзину с колесами, взялись за оглобли и покатили фургон.
Небо над головами ослепительно, безумно сверкало. Это наверняка была Шестая Яркость.
Я поискал Оро Таркида, но он уже уезжал во главе своего племени. Поселение сложили и увозили; его словно и не существовало тут, а были только корзины-фургоны, и баймеры с торжественными лицами, идущими вслед за гигантом, направляющим свои стопы к самому яркому, самому пламенному месту на горизонте.
— Оро Таркид! — закричал я, догнал его и, задыхаясь, пошел рядом, стараясь приспособиться к его широкому шагу.
Он посмотрел на меня с высоты своего роста и, казалось, какое-то время пытался понять, кто я такой.
Затем нежно положил руку мне на плечи.
— Время пришло, — тихо сказал он. — Мы должны идти. Это происходит каждые семнадцать лет по нашему времени. Мы всегда кочуем — к Краю. — Он приостановился, поглядел на Край, и мне показалось, что по его лицу пробежала волна страха, но страх тут же исчез, и он серьезно сказал: — Вы можете пойти с нами.
— Но вам нельзя уходить, — задыхаясь, сказал я. — Я не позволю вам. Вы просто не понимаете. На этой планете властвует дьявольская сила, заставляющая вас делать… Уж и не знаю, что. Вы идете навстречу гибели!
Он долгое время шагал, ничего не говоря. И смотрел он не на меня, а на Край. Колоссальный блеск солнечных всполохов, казалось, озарял его какой-то внутренней духовностью.
Затем он взмахнул рукой, словно приветствуя с трибуны собравшихся на митинг.
— Мы идем, — торжествующе прогремел его голос. — Мы идем — к нашей судьбе!
Я больше не мог держаться рядом с ним. Я отстал. Я сел на ближайший камень и со всхлипами вдыхал воздух, чувствуя, как в груди у меня горит огонь, словно там был ад, к которому они направлялись. Я сидел и смотрел, как они уходят, как быстро уменьшаются на фоне каскадов света на Крае.