Музыка опять загремела, возвышаясь к грозовому крещендо.
Я повернул побелевшее лицо к Эдит Дюпре и понял, что тоже дрожу. Я обнял ее, чувствуя, как утекают драгоценные секунды, но одновременно зная, что никогда не пожалею об этом. Я привлек ее к себе и поцеловал, прижимая трепещущее тело, и она ответила на поцелуй. Есть особое опьянение в первом поцелуе любви — опьянение, созданное комбинацией звуков, ароматов, прикосновений, и все это вместе рвет вам душу невыразимыми эмоциями. Возможно, все на самом деле гораздо глубже, но это уже не имеет значения.
На глазах у нее стояли слезы, когда я ее отпустил.
— Мы оба жестокие люди, Эдит, — хрипло сказал я. — Но уверен, что это было настоящее.
Она кашлянула.
— Я… я думаю так же, Сидней. И я рада.
— Прекрасно, — улыбнулся я ей. — Ну, а теперь нам нужно сосредоточиться. Сколько людей Сондата слушает музыку?
— Я думаю, все. Может, кроме нескольких человек.
— Прекрасно, — повторил я. — Тогда идем.
И мы пошли. Мы пересекли этот пузырь, прошли по нескольким туннелям. Эдит Дюпре вела меня. Внезапно раздались шаги и нам навстречу вышли двое.
Их крысиные глазки скользнули по мне и замерли на Эдит. Мы стояли, не зная, что предпринять.
Те осмотрели Эдит, затем козырнули и прошли мимо нас. Мы прошли два шага, затем я повернулся. Мой пистолет сухо щелкнул.
Я попал охраннику в спину, и разрывная пуля разворотила ему грудь. Второй бросил руку к бедру, но тут же упал, лишившись половины лица.
Я забрал у них пистолеты, один отдал Эдит и толкнул ее вперед. Она было остановилась, но я повелительно рявкнул на нее. Тогда она с усилием взяла себя в руки.
Еще раз мы наткнулись на сопротивление. Я намеренно неторопливо поднял руку с пистолетом, и парень кинулся на меня. Когда я выстрелил, земля под ногами снова вздрогнула, но не сильно. Мы с Эдит перешагнули через упавшее тело, прошли еще два небольших пузыря и попали в большой, одна стена которого открывалась в серию трехстенных комнатушек. В этом пузыре и было телепатическое оборудование, которое я видел в дырку этажом выше.
Я нетерпеливо осмотрел комнатушки. Они оказались пусты. Эдит Дюпре остановила меня.
— Двое охранников стоят вон там, — шепнула она. — У входа. Мы должны избавиться от них.
— Я заколебался, затем помотал головой.
Нет, — сказал я. — Что, если еще одно землетрясение остановит музыку прежде, чем мы закончим?
И словно в ответ на это пол пузыря закачался у нас под ногами. Раз, и другой.
— Я не видела еще столько толчков подряд, — слабым голосом сказала Эдит Дюпре. — Как ты думаешь, уже начинается?
— Не знаю, — пропыхтел я в ответ.
Я сам взмок от страха. Когда бросился в ковшеобразное кресло перед телепатическим оборудованием Сондата. Зачем-то я взял с пульта наушники и надел их. Эдит Дюпре тут же в страхе сорвала их с меня. Я вдруг почувствовал, что из головы улетучились все ее заученные схемы.
— Открой машину! — закричала она. — Там две альтернативные катушки с записями, заставляющими баймеров подчиняться Сон-дату. Да ты и сам хочешь подчиняться Сондату…
Я обливался потом. Тогда она сама открыла корпус аппарата.
Там действительно были две вращающиеся катушки. Когда одна доходила до конца, рычаг тут же включал вторую, а первую перематывал на начало. Эдит Дюпре выключила воспроизведение, переключила аппаратуру на трансляцию и прикрепила к моим вискам два электрода. Затем сунула мне в руки микрофон. Я застыл от ужаса, словно меня ждала многомиллионная аудитория.
Но долго это не продлилось. Когда очередной толчок ударил мне в подошвы ног, я встрепенулся, стиснул микрофон и заговорил с баймерами.
— Баймеры! — крикнул я. — Хватит играть музыку! Вы больше не подчиняетесь Сондату. Бросьтесь на землян, которые держат вас в неволе. Убейте! Растопчите их. Убейте всех! Пусть ни один не уйдет!
Коротко и ясно.
Позади меня раздался сухой щелчок пистолетного выстрела. Я повернулся и увидел Эдит Дюпре, уставившейся на человека, валявшегося на полу, точно мешок с дерьмом.
Я повторил свою телепатическую команду. Снова, снова и снова. Затем добавил:
— Убивайте! Убивайте! Оставьте свое имущество. Бегите из кратера. Убейте всех землян и бегите! Быстрее. Убивайте всех, кого встретите по пути!
Голос мой охрип, и мне вдруг показалось, что я слышу еще чей-то крик. Это явно разыгралось воображение. Опять сухо щелкнул пистолет Эдит Дюпре. Но я не стал поворачиваться к ней. Теперь, теперь или никогда, баймеры должны смести Сондата и его людей. Должны уничтожить их, не щадя своих жизней. Они будут слушать только приказы, поступавшие в их головы извне, и обращать свою гигантскую силу против поработителей.