У меня на руках лежала мертвая девушка. По крайней мере, казавшаяся мертвой. Эдит Дюпре, самая грубая, самая жесткая девушка, из когда-либо носивших космические сапоги. Но если она такая грубая и непреклонная, то почему не идет своими ногами? Я поставил ее на пол и велел идти, но она тут же упала на меня. Я затряс ее. Тогда она открыла глаза, и сначала эти глаза были переполнены страданием, а потом они начали становиться осмысленными.
— Вы можете идти? — крикнул я.
— Да, Сидни, — ответила она.
Позади нас с топотом появился Оро Таркид. А за ним, по два, по три в ряд, если это позволяла ширина туннеля, шли сотни баймеров. Я как Орфей, мелькнуло в голове, Орфей, Орфей, который спустился в Ад, Орфей, зачаровавший музыкой всю природу, Орфей, который пришел за своей Эвридикой и почти вывел ее в верхний мир. Но я не стал оглядываться на Ад, как это сделала Эв-ридика, боясь потерять и Эдит, и жизнь. Реальность и воображение тесно сплелись в моей голове, пока я шел за вакханками — Сонда-том и Бурже, — потому что они одни знали безопасный путь наружу, хотя и покушались на мою жизнь.
Нас постепенно догонял Оро Таркид со своим племенем. Я побаивался, что эти гиганты растопчут меня или размажут по стенам туннеля. Поэтому упрямо шагал вперед, держа за руку Эдит Дюпре. Туннель постепенно сужался, превращаясь в горловину. Земля время от времени содрогалась. Сзади накатывали волны перегретого воздуха, грозя поджарить нас. Но я почему-то знал, что мы вне опасности.
— Сондат! — закричала внезапно Эдит.
Я вскинул голову. Он стоял вверху, глядя на нас. И Бурже был вместе с ним. Он стоял спокойно и неподвижно, как статуя. Оружия не было видно. Затем Бурже куда-то исчез. И внезапно сверху по туннелю покатился огромный яйцеобразный валун. Мы едва успели прижаться к стенам. Валун прокатился мимо, но за ним последовал другой. Немного меньших размеров. И еще один. Мы увернулись и от них. Сондат по прежнему стоял, бледный, и пялился на нас. Затем появился Бурже, катя к краю огромный валун. Он был такой большой, что один бы Бурже не справился, и Сондату пришлось помогать ему. Валун был слишком огромный, чтобы мы могли от него увернуться в достаточно узком туннеле. Он уже подкатывался к самому краю…
Я обнял Эдит за талию. Я был готов к смерти. Но вдруг Бурже, неизвестно почему, пошатнулся и, стремясь сохранить равновесие, схватился за плечо Сондата. Сондат завопил, замахал руками и покатился вниз по склону. Он врезался в меня на полной скорости, сбил с ног, оказался сверху и вцепился обеими руками мне в шею, сдавив ее так, что у меня глаза полезли из орбит.
— Сид!
Голос Уилла!
Я слышал наверху какую-то возню. Глаза были полны слез, но мне казалось, что валун на краю дрожит. Потом я увидел Бурже и Уилла Карриста, схватившихся за выступы валуна и толкавших каждый в свою сторону. Затем появилось лицо Эдит, склонившейся над Сондатом. Мелькнули ее руки. Сондат всхлипнул, выпустил меня и откатился в сторону. Я тут же развернулся и бросился на него сверху. Что-то ярко блеснуло в его руке. Нож! И я упал на него грудью.
Боли я не почувствовал. Держа тело Сондата, я поднялся на ноги и ударил его спиной о колено так, как ломают толстый сук. Миг его сверкающие газа смотрели на меня. Он даже успел пробормотать что-то о милосердии, но я еще раз ударил его о колено. Раздался громкий треск, как ломается полено, и Сондат, Великий Маг, самозваный Император Вулкана, полетел на пол… а я упал поверх его трупа, орошая его своей кровью, красной, как вулканический огонь. Жизнь моя утекала через дырку в груди, и я плыл по нежным волнам навстречу смерти…
Но не доплыл, хотя целая неделя выпала у меня из жизни. Затем я открыл глаза и увидел кровлю из древесной коры шатра баймеров. Скрестив ноги, у моей лежанки сидел один из помощников Оро Таркида, тот самый, что вживил мне в руку телепатический нерв. Грудь моя была обнажена, и он водил по ране нежными пальцами. Я почуял острый запах какой-то мази. Баймер слегка улыбнулся, и я уснул.
Когда я снова проснулся, рядом были Эдит и Уилл.
Эдит сидела возле меня и часто мигала.
— Вы чуть было не умерли, Сидней, — заявила она сердитым тоном учительными, отчитывающей нерадивого ученика, и даже фыркнула от возмущения.
Уилл стоял рядом и громко хрустел пальцами.
— Наверное, ты думаешь, что я бросил тебя, Сид, — смущенно сказал он. — Но это не так. Я просто подумал, что пора кому-нибудь из нас проявить здравый смысл. Если кратер готовится к извержению, то, что будет с нашим кораблем? Мы же застрянем здесь на долгие годы… если не навсегда. И у меня появилась идея! У Сондата должен быть какой-то другой путь на поверхность. Помнишь, как мы высадились на эту планету? Мы стояли на равнине, на сотни метров вокруг не было ни души, и вдруг появился Сондат со своими людьми! Вот я и подумал, что возле корабля должна быть трещина или туннель, ведущий вниз, к пузырям. И я оказался прав! Я спустился вниз, по дороге убил восемь охранников, забрал их пушки и потом шел много часов подряд. Пока не почувствовал, что воздух становится горячим. — Рассказывая, Уилл весь обливался потом, и голос у него был какой-то оловянный. — Я понял, что извержение началось! И побежал. А потом чуть не натолкнулся на Бурже и Сон-дата и увидел, что они делают. Я пинком откинул Сондата, затем стал бороться с Бурже за валун.