Мокер облизнул враз пересохшие губы, не сводя глаз с кроваво-красной иглы. Он знал все это о марсианских животных, которых звали песчаными псами.
— Вы не сделаете этого! — хрипло выдавил он.
Песчаный Пес поднес конец тросточки поближе к нему и тихонько рассмеялся.
— Не смогу? Может быть… если вы скажете мне, где Томми Дуэйн.
Мокер оглядел их маленькую группку — Викторию, Придурка, самого Пса. И внезапно в его глазах заблестело какое-то скрытое торжество.
— А вы знаете, — медленно сказал он, — что, как только выйдите отсюда, то не сможете покинуть город?
Песчаный Пес нахмурился.
— Вы еще не правите полицией, охраняющей воздушные шлюзы, Мокер, — сказал он.
Мокер усмехнулся, презрительно, слишком уж уверенно.
— Да это мне и не надо, — мрачно сказал он и бросил взгляд на Викторию, бледную, прижавшуюся к стене. — Вы убили моего помощника, Лэренса Спевэнса. Я могу это доказать, потому что знаю, где его тело.
Виктория, казалось, вот-вот грохнется в обморок.
— Не говори ничего, — рявкнул ей Пес.
— Вы оба являетесь ее сообщниками, — торжествующе продолжал Мокер.
Взгляд Песчаного Пса стал еще тверже.
— Я мог бы спросить вас, — отчеканил он, — откуда вам вообще все это известно, но не стану беспокоиться.
Он сунул иглу еще ближе к Мокеру, и тот, без дальнейших отступлений, быстро проговорил:
— Двадцать миль отсюда, в заброшенной стеклянной иглу, построенной сорогастерами. Это возле оазиса Мэйсона. Но вам не добраться до нее.
Песчаный Пес поднял взгляд.
— Хорошо. Вот теперь вы говорите правду. — Иголка убралась обратно в тросточку, и Пес слегка взмахнул ею. — Ладно, идите впереди. Как только мы окажемся на улице, вы можете быть свободным. — И Пес рассмеялся.
Мокер охотно повернулся и стал спускаться по лестнице во главе маленькой компании. Они вышли из дома, Мокер открыл дверь в стене и выпустил их на улицу.
— Счастливого пути, — глумливо сказал он. — Уже через час вы все трое будете в полиции.
Две минуты спустя, когда они сидели в гиромобиле, Придурок захихикал.
— В полиции, да? Не знает он нас. Поехали, приятель! Нам еще нужно успеть на похороны!
— Откуда ты это узнал? — спросил Песчаный Пес, рассеянно глядя на Викторию, забившуюся в уголок такси.
— Что узнал? — не понял Придурок. — A-а! Догадался, босс, просто догадался.
Песчаный Пес повернулся к Виктории и обнял ее рукой жестом, как она и поняла, чисто дружественным, поскольку она не отбросила его руку.
— Вам, наверное, любопытно, откуда я столько знаю о вас и Томми, — сказал Песчаный Пес.
Девушка вяло подала плечами.
— Конечно. Но все это не важно, — в голосе ее звучала горечь. — Вы же слышали, что сказал Мокер. Он остановит нас. Мы даже не выберемся из города. Он обвинит меня в убийстве независимо от того, куда вы спрячете тело. Труп рано или поздно найдут, и Мокер получит над нами весомое преимущество. Если бы вы не вмешались, я бы договорилась, Мокер выпустил бы Томми, мы бы вернулись на Землю, и плевать на нее. На эту проклятую долину. У меня хватит денег на вас обоих.
— Нет у вас никаких денег, пока вам не исполнится двадцать один год, — негромко напомнил ей Пес. — А ваши родители против Томми… что и послужило причиной того, что вы сбежали тайком, чтобы выйти за Томми. А, кроме того, насколько я знаю Томми Дуэйна, он не стал бы жить на ваши деньги. Он слишком долго бродил по Марсу, чтобы почувствовать себя независимым ни от кого, особенно от девушки, которую любит. Он законченный первопроходец. И зачем дарить Мокеру долину песка, за которую любой производитель стекла на Марсе отдал бы душу? Оставайтесь с нами, дорогая, и у вас с Томми будет целая долина драгоценного чистого марсианского песка. Вы станете продавать на Земле стеклянную посуду в десять раз дешевле, чем ту, что делают из песка с железными окислами.
Она подняла на Пса прозрачные, неуверенные глаза.
— А зачем Мокер сказал нам, где Томми?
— Он посчитал, что это для него безопасно. Если нам удастся выбраться из города, он станет поджидать нас там.
— А мы выберемся из города?
Глаза Песчаного Пса весело вспыхнули.
— Мы, — сказал он, удобно откинувшись на сидение, — как раз и едем на собственные похороны.
Двадцать минут спустя на улицах Марсопорта появилась одна из странных, но все же весьма частых кавалькад — марсианская похоронная процессия.
Это были явно похороны марсианина из высшей касты, поскольку процессия растянулась на полквартала. Началась они в далеко нецеломудренной туземной секции города, секции бизнеса и шоу, и любопытные тут же заполонили улицы, хохоча, вопя и создавая неимоверную толчею, глядя на выходки скорбящих плакальщиц. Плакальщицы тоже создавали шум, но это был шум иного рода — вибрация, передаваемая по земле и воспринимаемая лишь ногами других марсиан. Топтуны высоко подпрыгивали, и корни их волочились позади, как зонтики, когда они опускались на мощеные тротуары. Скорбящие по обе стороны от гробов быстро передвигались вперед, в одеждах всех оттенков пустыни. Три марсианина взволнованно бегали вдоль процессии, махая длинными палками сира над головами плакальщиц, топтунов и скорбящих, а также над гробами. Палки сира, как известно, создавали воздушные потоки, отгоняющие мучимых вечной жаждой злых духов.