Часть пути в город нам пришлось проехать по песку, ибо новое асфальтированное шоссе перегородила подвижная дюна. Из мелкого, как пудра, песка торчали лишь верхушки телеграфных мачт. Бульдозер, пытавшийся отодвинуть эти нагромождения, выглядел словно кофейная ложечка, которой кто-то задумал перебросить холм. В прошлом крестьяне оазисов, чтобы защититься от опустошающих волн песчаного моря, располагали свои жилища на холмах или возле горы, защищавшей их от ветра.
Еще в Харге, когда мы сошли с трапа самолета после трехчасового полета из Каира над голой безводной пустыней, в лицо нам ударил летящий песок, кожа мучительно болела, как от уколов иглами. На террасе маленького здания аэродрома Харги нас тотчас же окружили загорелые молодые люди в одежде цвета хаки. Д-р Алейа Хасан, которая сопровождает меня в этой поездке, два года работала в Новой долине и знала многих сотрудников Организации развития пустыни. Некоторые инженеры пришли встретить нас. У Алейа много знакомых и в деревнях оазисов. Когда мы смотрели на них с борта самолета, они напоминали нам темные пятна на желтой шкуре леопарда. Дружба с ней поможет мне наладить контакты с боящимися приезжих жителями оазисов. Мне необходимо было иметь собственное впечатление о переменах, происшедших за короткое время в их культуре и образе жизни. На протяжении многих столетий одиночные деревни в пустыне были изолированы от остального мира. Жизнь протекала в однообразных, определенных традицией рамках. В последние годы жители оазисов стали постепенно соприкасаться с новым миром с его высокой культурой и техникой и день за днем вовлекаться в общественную жизнь страны.
Несколько десятков тысяч лет назад климат в Сахаре был прохладным и влажным. Ее ландшафт напоминал саванну. Здесь паслись стада антилоп, жирафов, страусов, быков и слонов, изображения которых охотники каменного века оставили в виде цветных рисунков в пещерах и нацарапали на скалах. До сегодняшнего дня орудия труда и оружие ранних обитателей Сахары — искусно обработанные наконечники стрел, зубила, скребла и мечи из камня — находят во многих местах обезлюдевшей пустыни. В последние тысячелетия здесь почти не идут дожди. Если где-либо и выпадали осадки, то спустя десятилетия люди еще вспоминали об этом чуде природы. Под морем песка в различных слоях таится огромный резервуар воды. Он находится в массиве «нубийского песчаника», имеющем толщину несколько сот метров. В его порах, как в губке, содержится 35 % воды. В местах, благоприятно расположенных в геологическом отношении, например в оазисе Сива, водоносный слой выходит на поверхность земли, и вода появляется в виде источников. В не столь хороших условиях необходимо вмешательство человека; приходится бурить колодцы, чтобы получить драгоценную влагу. Такое бурение наиболее перспективно во впадинах плато Сахары. В таких впадинах глубиной в среднем до 300 метров расположены все оазисы Ливийской пустыни: Зарга, Дахла, Фарафра, Бахария и Сива. Они занимают примерно 90 тысяч квадратных километров и образуют Новую долину, где наряду с нильской долиной расположены основные земледельческие районы страны.
Две-три тысячи лет назад в оазисах существовала высокоразвитая культура, свидетельства которой — храмы, дворцы, кладбища — погребены под песками. В то время рабы нечеловеческим трудом прокладывали шахты в массивах песчаника, чтобы облегчить доступ к водоносным слоям. Глубина некоторых колодцев, куда под давлением поступали артезианские воды, достигала 120 метров. В старых поселениях такие колодцы встречаются десятками, хотя влаги в них уже мало. Они частично пересохли, покрылись песком, а иногда даже совершенно истощились. Все меньше воды поступало в оросительные каналы, все большей становилась нужда крестьян. Пальмовые рощи погибали, поля не обрабатывались. Крестьяне грузили свой нехитрый скарб на ослов и верблюдов и по неведомым, труднопроходимым тропам двигались на восток к нильской долине, чтобы начать там новую жизнь. Но это мало кому удавалось…
Сегодня многие из их потомков возвращаются в пустыню, на свою древнюю родину. Они едут туда в автобусах или в тяжелогруженных грузовиках по гладкому асфальтированному шоссе длиною 600 километров, проложенному в 1960 году. Путь, на который когда-то уходило 7–10 дней утомительного караванного перехода, сегодня можно проделать за столько же часов.
Свыше двух десятилетий назад пионеры из Организации развития пустыни приступили к выполнению намеченного правительством Насера плана. Главная цель его — превратить 12 500 квадратных километров пустынных земель в плодородную пашню. Они привезли с собой бульдозеры, тракторы и самые современные буровые установки. В первые годы рабочие и техники жили в палатках, преодолевая тысячи трудностей, страдая от недостатка воды. Со временем они переселились в Харгу в современные жилища. В их распоряжение были предоставлены лаборатории с необходимым оборудованием; они трудились также на опытных сельскохозяйственных станциях, животноводческих фермах, в механических мастерских, больницах и школах.
На буровых установках работа велась круглые сутки посменно. Буры вгрызались в породу на глубину до 2 тысяч метров. Радостным праздником для всех был каждый внезапно ударявший фонтан воды. В Новой долине появилось свыше 300 глубоких колодцев. Суточный дебит поступления воды некоторых из них — до 15 тысяч кубометров. Опытные специалисты бурили колодец за 4–6 недель.
Но прежде чем заселять Новую долину, ученые должны были ответить на важный вопрос: насколько хватит подземных запасов воды? Геологи и гидрологи определяют возраст и происхождение подземных вод. Идет ли речь об остатках прошлого, богатого дождями периода? Тогда ее использование было бы равносильно истощению природных ресурсов и весьма ограничено во времени. Просачивается ли она постепенно из девственных лесов Внутренней Африки? Или же из Средиземного моря? Проникает ли из нильской долины на запад?
Коренные жители оазисов клянутся, что их источники через подземные каналы поглощает «отец Нил». В связи с этим я слышал в деревне Барис на юге оазиса Харга занимательную историю. Один купец перед поездкой в пустыню наполнял свои кожаные мехи водой из Нила. В этот момент с его головы упала и исчезла в волнах красивая красная феска. Когда через неделю купец благополучно прибыл в Харгу, его досада по поводу утраты головного убора уже прошла. Тем сильнее было удивление, когда в струях источника, из которого купец хотел освежиться, он увидел свою красную феску. Одно можно сказать — если это и не правда, то хорошо придумано. По подсчетам специалистов, воде, которая постепенно просачивается по песчанику, потребовалось бы 11 тысяч лет, чтобы добраться из Нила до Харги.
Что же это за люди, много лет работающие в «слаборазвитых» областях страны, внося свою лепту в строительство лучшего будущего? Среди пионеров Новой долины — инженер Абдель Мунейм Хасанейн. С самого начала он находился в этом районе и как никто другой ориентировался во всех вопросах, связанных с освоением целины. На столе инженера пять телефонных аппаратов, соединяющие его с самыми отдаленными уголками Новой долины. Инженер терпеливо отвечает на вопросы, дает советы и при этом находит время вставить шутку на цветистом арабском языке. Несмотря на свои пятьдесят, инженер сохранил удивительную жизненную силу; когда он смеется — а делает он это всегда охотно, — то обнажает безупречные зубы, а его черные глаза горят огнем. Посетители входят к нему в любое время. Молодые инженеры и агрономы рассказывают о работе на внешних станциях, феллахи окрестных деревень ищут совета. Абдель Мунейм всегда помогает, конечно, если это в его силах. Вот почему он так популярен во всей округе. По нескольку раз в день он стремительно покидает кабинет, вскакивает в свой «Лендровер», стоящий наготове у порога, направляется туда, где возникла нужда в опытном помощнике. Сегодня я сопровождаю Абдель Мунейма. Мне понятна его гордость при виде волнующихся полей зерновых и упитанных стад, среди которых величественно расхаживают белые ибисы.
— Когда четырнадцать лет назад я начал здесь работать, кроме песка и ветра ничего не было, — говорит Абдель Мунейм и показывает на лесозащитные полосы из быстрорастущих казуаринов и эвкалиптовых деревьев, которые тянутся на многие километры по обеим сторонам дороги. После того как построили колодцы, эта область стала плодородной; вырос сплошной зеленый массив, который ласкает глаз.