Нет статистических данных относительно того, сколько бедуинов лишились за истекшие три десятилетия земли и сколько из них работают сегодня в качестве неквалифицированных поденщиков в городах и в еврейских поселениях на юге. Многие из них за очень низкую плату вынуждены теперь обрабатывать свою бывшую собственность для новых «владельцев». Нет данных и о том, сколько детей бедуинов школьного возраста вынуждены выполнять барщинный труд на еврейских фермах и в кибуцах (крупные сельскохозяйственные кооперативы, которые в Израиле именуют «социалистическими»). Время от времени общественность узнает о подобных фактах. Не так давно кибуцы, граничащие с фермой министра сельского хозяйства Шарона, обвинили последнего в том, что на своей ферме он эксплуатирует труд бедуинских детей в возрасте от 9 до 12 лет. Шарон и его окружение сделали «ответный ход» и заявили в прессе, что лучше бы кибуцы помолчали, потому что они и сами…, и т. д. и т. п. Затем об этом деле замолчали. Но факты, свидетельствующие об эксплуатации труда детей бедуинов, характерны и для сегодняшнего дня.
Арабские бедуины Негева, которых обманом или силой лишили земли, сегодня занимают такие же боевые позиции, что и их братья на севере страны. Если в 1976 году правительству и некоторым сионистским партиям удалось удержать бедуинов Негева от участия в первой акции протеста 30 марта в «День земли», то теперь бедуины посылают своих представителей в Национальный комитет по защите арабских земель. Тем самым бедуины Негева выступают против проводимой правящими кругами Израиля политики «разделяй и властвуй».
В воззвании, подписанном десятками бедуинских шейхов и других видных деятелей бедуинов, говорится: «Мы не уступим без борьбы оставшуюся у нас землю. Мы будем защищаться от актов насилия, разрушений и принудительной эвакуации. Мы будем вести совместную борьбу с целью мобилизации общественного мнения в Израиле и во всем мире против бесчеловечности, против продолжающегося грабежа наших коренных земель, нашего имущества, против посягательств на наши традиции. Мы хотим жить рядом с еврейским населением Израиля как добрые соседи и равноправные граждане, но отныне мы будем бороться против того, чтобы с нами обращались как с обделенными гражданами второго или третьего сорта, как с рабами или батраками»{31}.
ВЫМИРАЮТ ЛИ БЕДУИНЫ?
Пустыня принадлежит нам.
Но мы знаем свой долг
Превратить пустыни в сады.
Мы мечтаем, чтобы жизнь обрела новый
Облик.
Но мы не только мечтаем, но и действуем
Слишком много пустынь на нашей земле.
Возьмитесь все, как мы, и стройте с нами
Жизнь!
Глубокие социально-экономические преобразования, охватившие в настоящее время многие страны земного шара, не обошли стороной и народы отдаленных районов пустынь и полупустынь. Это обстоятельство может показаться тем, кто знаком с жизнью бедуинов лишь по описаниям путешественников, заслуживающим сожаления. Им жаль своих романтических представлений. Они оплакивают исчезновение вольных, гордых хозяев пустыни, идеалами которых были рыцарство, благородство и гостеприимство.
В действительности жизнь простых кочевников-скотоводов всегда была, как известно, суровой и полной лишений. Они страдают от голода и нехватки воды, от суеверий и болезней. Иракский исследователь бедуинов Аль-Джамали писал, что никто не может утверждать, будто кочевой образ жизни делает бедуина более счастливым, чем когда он переходит на оседлость. Ведь она дает ему большое преимущество жить в мире и безопасности, быть более зажиточным, иметь лучшие гигиенические условия, свободное время, возможность для отдыха.
Тот, кто не закрывает глаза на действительность, может только приветствовать изменение образа жизни бедуинов. Правда, достойно сожаления, что в процессе перестройки исчезают многие ценные традиции. Но этнографы, лингвисты, историки, востоковеды давно уже ведут огромную исследовательскую работу, коллекционируя и описывая этнографический материал, снимая на кино- и фотопленку уходящее, собирая образцы фольклорного творчества, чтобы сохранить все это для будущих поколений.
Из черного шатра в новый дом
Для всех скотоводов-кочевников нашего времени, в том числе и для бедуинов, характерен постепенный переход на оседлый образ жизни. Этот процесс начался в прошлом столетии и усиливается с каждым годом.
Из документов древности, в большом количестве обнаруженных археологами в Передней Азии, явствует, например, что уже в государстве Мари (II тысячелетие до н. э.) в широких масштабах происходили оседание кочевников и переход от пастбищного скотоводства к земледелию, причем складывались определенные переходные условия, которые весьма типичны и для современных кочевников. Г. Клингель в книге «Между шатром и дворцом», приводя литературное свидетельство об оседлости кочевников древней Месопотамии, пишет об одном герое мифа — боге Марту, которого оседлые жители оазисов наделили многими характерными чертами кочевника. Он жил в шатре, имел все недостатки, присущие человеку, ведущему кочевой образ жизни. Его изображали как истинного кочевника, хотя в действительности он был полукочевником. Оценки, которые дает литературная традиция, обычно довольно предвзятые, и поэтому им вряд ли можно доверять полностью. В упомянутом мифе речь идет о свадьбе Марту с дочерью оседлого жителя; по сути дела рассказывается о том, как мирным путем перешел на оседлость этот «дикий» бог. Он решил жениться, но не мог найти подходящей супруги и тогда обратился за советом к матери, попросив ее подыскать ему жену. Но, по мнению матери, он должен был сам выбрать себе супругу, отвечавшую его желаниям и склонностям. Однажды в одном из городов Месопотамии состоялся большой праздник, на котором присутствовал бог Нумушда из Казаллу с женой и дочерью. Марту, отличившийся во время праздника, снискал расположение Нумушды, который предложил ему серебро, а также ляпис-лазурь — ценный темно-голубой камень. Но Марту отклонил эти дары и вместо них попросил руки дочери Нумушды. Бог из Казаллу согласился, и его дочь тоже не возражала выйти замуж за кочевника. Но одна ее добрая подруга дала противоположный совет и обратила внимание невесты на недостатки Марту, сравнив его образ жизни с образом жизни оседлого человека. Однако дочь Нумушды из Казаллу не отказалась от своего намерения выйти за него замуж. Тогда Марту перешел на оседлость и был включен в вавилонский пантеон. Красивое, полное жизни повествование, в котором нашел свое отражение исторический процесс.
В Палестине известны случаи перехода кочевых племен к оседлости в XIV веке до н. э., которые осуществлялись в процессе «захвата земли». Этот небольшой экскурс в древнюю историю показывает, что переход кочевников к оседлости — явление, характерное не только для нашего, но и для очень отдаленного времени.
Бедуины редко переходили на оседлость по собственной инициативе, большей частью к этому их что-то побуждало. Чаще всего правительство той или иной страны путем каких-то мероприятий стремилось перевести кочевников на оседлость, чтобы поставить под свой контроль эти подвижные и воинственные племена. История показала, что в переводе кочевников на оседлость насилие всегда давало мало эффекта.
Неудача турок
В середине XIX века турецкое правительство предприняло попытку превратить бедуинов Месопотамии, в том числе племена анезе и шаммар, в оседлых крестьян-земледельцев. На основе личных наблюдений Э. За-хау писал, что повсюду создавались деревни с домами из глины и камня; арабов вынуждали покидать шатры и переселяться в эти дома. Арслан-паша, турецкий наместник в Месопотамии, двинул свои войска против бедуинов. Леди Энн Блант, объезжавшая тогда вместе с мужем североаравийские степи и ставшая свидетельницей этой кампании, в путевых записках рассказывает о том, как паша приказал солдатам окружить большой лагерь анезе в долине Евфрата и объявил ошеломленным бедуинам, что по приказу турецкого султана они должны отказаться от кочевого образа жизни и вместо этого заняться мирным крестьянским трудом. Бедуины, которым это наглое требование показалось чрезвычайно отвратительным и оскорбительным, сперва выражали свое недовольство, но потом были вынуждены подчиниться и под надзором солдат начали возводить в различных местах долины длинные ряды глиняных домов. В них бедуины прожили, выражая сильное недовольство, почти три месяца. Но как только паша отвел свои войска, которые понадобились ему где-то в другом месте, кочевники немедленно вернулись в пустыню.