Глава 5
В коридоре послышались шорохи – это вернулись надзиратели. Мой сосед хотел привести аргумент к вышесказанному, но, не закончив свою реплику, умолк и сел спиной ко мне. Учитывая, что я пишу о своём заточении в тюрьме и не делюсь информацией о пытках над заключёнными, то объясню почему. Читателю не стоит знать о том, что творится за решётками. Я не помню своей прошлой жизни, когда ещё был на свободе. Ощущение не из лёгких, когда думаешь, что рождён в четырёх стенах, где одна из них решётка, а напротив неё заколоченный досками выход на улицу. Предчувствие создания моего тела, разума в кипящем котле дьявольского заточения – одна из самых ужасных мыслей, не покидающих меня на протяжении моего же существования. Так зачем же тебе, мой друг, читать о моих муках. Когда-то я сравнивал заключённого в камере с животным, находящимся в клетке под присмотром дьяволов с кнутами. И вот ещё одно умозаключение: «общая беда, помимо заточения – пытки». На многих животных экспериментируют, бьют из-за непослушания и также оскорбляют их существование. Я не из тех, кто вопит от злости из-за плохого отношения к живым существам, но имею подобное расположение к живодёрам, хоть и знаю, что наш мир несправедлив. Всегда кто-то будет побеждать нас в схватке за жизнь. Также могу утверждать, что я не ригидный человек и не являюсь заложником стереотипов. (ригидность – неумение человека подстраиваться под ситуацию)
Не сотвори в этой жизни плохого и противозаконного, иначе познаешь все страшные испытания для себя как в тюрьме, так и в аду. Спустя какое-то время я осознал, что именно здесь пытают совсем иначе. Помимо физической боли тебя пожирают изнутри. Если быть точным, то на данный момент я испробовал восемь пыток, при этом осознанно находясь в камере примерно трое суток. За эти три дня и две ночи моё тело превратилось в распоротый кусок мяса. Ожоги находились в большей степени на спине, и лежал на полу на животе. Примерно два дня я сплю так и из-за этого ещё больше борюсь со сном. Как можно спать в камере полного одиночества, упираясь щекой о сырой пол. Могу заметить тот факт, что мне не снятся кошмары. Возможно, хуже уже некуда, поэтому моё подсознание нейтрально в этом плане. Иногда видятся яркие сны, возможно моего отрочества. Вот мои ноги касаются осенней листвы и немного грязные ботинки активно направляются вдоль аллеи. Картина обрывается, и на её месте появляются ссадины на коленках от неудач с велосипедом, который лежит рядом с детскими ручками, торчащими из моего тела. А вот я купаюсь в огромном озере и всем своим телом, с головы до пяток, ощущаю чуть тёплую воду. Безудержный смех присутствует в каждом моём видении и искренние вопли радости поглощают моё сознание этими короткими моментами. Не знаю, почему в моей голове появляются обрывки без какого-либо точного сюжета. Не факт, что эти сны являются реальными и связанными со мной, но надеюсь на это. Помимо этого, я всё чаще и чаще задумываюсь над репликой моего соседа и размышляю, на сказанные им речи. Этот человек смог два года пробыть в полном одиночестве, если не считать жалких надзирателей. Он стал мне примером для подражания и неким мотиватором спустя эти трое суток. Его никто не смог сломать и подавить в нём все человеческие качества. Мой друг по несчастью прошёл такой длинный и тяжёлый путь, так почему я не смогу это сделать? Пускай и не знаю своего срока, но с уверенностью скажу - я готов бороться за свою жизнь. Наступил инсайт, а именно – озарение. Когда человек находится на ступени небытия и непригодной судьбы, то наступает время той самой силы. Астматик, чувствуя сужение дыхательных путей, грубо говоря хватается за каждую частичку воздуха чтобы вновь вдохнуть жизнь. Не знаю, как я раньше относился к своему существованию. Когда что-то имеем, мы это не ценим в большинстве случаев. Так происходит и с нашей свободой. У тебя, мой юный друг, ещё есть шанс приблизиться к удовлетворённой жизни, гулять под уличными фонарями, смотреть на звёзды и наслаждаться ветреной погодой. Увы, мне приходится только догадываться о своём прошлом и бороться за своё будущее, вылезая из гнилых четырёх стен в лучистый ангельский свет. Я рассуждал с моим другом о своем существовании в районе целой ночи, учитывая, что сторожи крепко уснули в коридоре. В тот момент человек, сидящий в одной клетке два года, давал мне уроки выживания в тюрьме. Он говорил, начиная с тюремного этикета и заканчивая исходами собственной концовки жизни после освобождения. Некоторые мысли моего друга я прекрасно помню и готов поделиться ими.