— Друзьям мы рады, отец Алексей, — ответил Дядькин. — Русские люди беспощадны к врагам, а за друзей, за настоящих друзей, они жизни не пожалеют.
— Мы это знаем! — Священник поправил пенсне и после длительной паузы произнес задумчиво: — Да, теперь мы знаем, кто враги и кто друзья, с кем идти дальше. Эта война не только ожесточила сердца людей, она сделала нас мудрее, открыла глаза на правду. Сколько было заблуждений…
— Вы приехали по поручению русской эмигрантской организации? — спросил Дядькин. — Чем занимается эта организация, какие у нее цели?
Священник сообщил, что русские эмигранты «участвуют в саботаже против оккупантов» и имеют в своем распоряжении большие средства. Он дал понять, что эта организация имеет поддержку союзников, каким-то образом связана с ними.
— Эти люди могут быть вам полезны, иначе я не приехал бы, — убежденно проговорил отец Алексей.
— Они хотят со мной встретиться?
— Да. Если вы согласны, назначьте место и время встречи. К вам приедет поручик Жириков, их представитель.
— Хорошо, передайте, что я согласен. Через три дня здесь, в это время. Поручик должен быть один. Прощайте, — Дядькин, взяв велосипед, направился к дороге. Кучеренко последовал за ним.
Отец Алексей пошел по тропе к кустам, где он оставил свой велосипед, но вдруг остановился, громко окликнул Дядькина:
— Подождите! Прошу вас…
Дядькин и Кучеренко остановились. Священник подошел к ним и, нервно теребя шляпу, несмело проговорил:
— Я мог бы сделать для вас… я хотел бы чем-то помочь русским. Может быть, у вас найдется для меня поручение?
Кучеренко посмотрел на Дядькина и сказал решительно:
— Мы вам верим, отец Алексей. Работа для вас найдется… Вы, кажется, собираетесь ехать в Хасселт? Нам надо найти в Хасселте одного человека, бельгийца. Он работает на железной дороге, адрес его сообщит вам Жан Колл. Жана вы встретите завтра, в Бохолте. Задание получите от него. Из Хасселта приедете в Бохолт…
— Я сделаю все, что вы скажете! — Священник положил руку на большой серебряный крест, блестевший у него на груди. — Спасибо вам… — Он повернулся, пошел быстрым, широким шагом — стройный, прямой, в длинной черной сутане. Кучеренко, посмотрев ему вслед, проговорил с улыбкой:
— Я этого батю обращу в свою веру, добрый разведчик будет… Семь языков знает, чертяка!
Дядькин ехал молча и, казалось, не слушал Кучеренко. На сердце у него было неспокойно. «Черт их знает, этих эмигрантов, какие у них планы, на кого они работают…»
Решение вступить в переговоры с антифашистской организацией русских эмигрантов Дядькин принял не единолично. Как только стало известно о том, что эмигранты хотят войти в контакт с партизанами, вопрос этот обсудили на Особом совещании штаба, в котором, кроме Шукшина, Маринова и Воронкова, участвовали командиры отрядов. Мнения были различные. Трефилов заявил с присущей ему резкостью: «Пошли они к дьяволу! Чтобы я стал разговаривать с этой сволочью? Никогда!» Воронков спокойно возразил ему: «Надо понимать политику. Политика это есть политика… Кто такой Черчиль? Ангел небесный или враг? Враг, самый лютый враг Советской власти. А с ним сам Сталин ведет переговоры… Политика? Понимать надо…» Маринов подошел к вопросу философски: «Кто такие русские эмигранты? Белогвардейцы, капиталисты и их сынки. Одним словом, наш классовый враг. Это с одной стороны. А теперь возьмем другую сторону. Как русские эмигранты относятся к гитлеровцам? Большинство их ненавидит. Немало эмигрантов состоит в отрядах Сопротивления. Национальные чувства нельзя сбрасывать со счета… Как они поведут себя после войны, мы не знаем. Друзьями Советской власти, я думаю, они не станут! Но теперь, когда идет антифашистская война, они могут сотрудничать с нами… Вывод? В интересах борьбы с главным врагом можно использовать помощь эмигрантов». Шукшин рассудил так: «Надо их разведать. Если дадут оружие, — брать. Не дадут — послать к черту. В общем, ухо надо держать востро, помнить, с кем мы имеем дело… Могут так подвести, что потом не расхлебаешь!»
Дядькин хорошо понимал, какую ответственность штаб берет на себя, вступая в переговоры с белыми, понимал, что потом им придется давать объяснения… Но это — потом. А сейчас надо любой ценой добывать оружие. Наступает время решающих схваток, а у них ни одного пулемета!
* * *Встретившись с Дядькиным, поручик Жириков решил, по-видимому, что он имеет дело с человеком неопытным, мало искушенным в политике. Стараясь придать своему тусклому, вялому лицу с коричневыми мешками под глазами властное выражение, он заговорил начальственным тоном: