Вражеский пулеметчик не видел подбирающихся к нему партизан. Очереди проносились слева от них. Федоров, зажав в левой руке винтовку, а в правой гранату, продолжал ползти. За ним, уже почти вплотную, пробирался Капишников. Грудцын с тревогой следил за партизанами. «Быстрее же, быстрее!» До бугра оставалось не больше сорока метров. Можно бросать гранату, а Федоров мед лит… «Наверное, не видит пулемета…» Но вот Федоров приподнимает голову, вытягивает руку. «Давай, старик, давай!» Нет, опять пополз. «Боится промахнуться…» Еще метр, еще… Бугор совсем уже рядом. Федоров вскакивает и, откинувшись назад, кидает гранату. Пулемет замолк. Партизаны бросились вперед…
Капишников метнулся к Федорову. Он лежит на боку» положив голову на вытянутую руку. Из виска темной струйкой бьет кровь… Капишников бежит вперед, к пулемету, хватает его, оттолкнув ногою убитого солдата. Первый пулемет, добытый в бою, первый пулемет бригады!
Бой длится уже час. Половина вражеского отряда истреблена. Надо отрезать гитлеровцам путь к отступлению, выскочить к дороге. Грудцын, Кабанов, Самусенко, Любченко уже обходят врага слева. Еще бросок — и они отрежут от дороги… Но в эту минуту Никитенко замечает на шоссе колонну машин с вражескими солдатами.
— Отходить!
Гитлеровцы, выскочив из машин и рассыпавшись в цепь, бегут по полю. Достигнув опушки леса, где только что скрылись партизаны, останавливаются, залегают, наугад бьют из автоматов и пулеметов. Углубиться в лес каратели не рискуют, хотя их не меньше роты.
Этот первый открытый бой, разыгравшийся у деревни Мивэ, был началом ожесточенных схваток, активных наступательных действий.
Смерть за смерть
Командир третьего отряда Пекшев встретился в пограничной деревне Краел с командиром группы голландских партизан, договорился о совместных действиях.
Пекшева сопровождал связной Станкевич. В отряд они возвращались проселочной дорогой, проходившей у самой границы. Надвигался вечер, в низинах и над лесом уже копилась дымка, но было все еще знойно и душно. Партизаны не спеша ехали на велосипедах, вполголоса переговаривались. Оба чувствовали усталость: выехали из отряда еще до рассвета.
Обогнув темную буковую рощу, которая подступала к самой дороге, партизаны чуть не столкнулись с солдатами-пограничниками. Немцев было двое: солдат и унтер-офицер. Оба вооружены, рядом с солдатом бежала огромная овчарка.
Поворачивать к роще было поздно. Пекшев и Станкевич продолжали ехать вперед.
Поравнявшись, гитлеровцы соскочили с велосипедов.
— Стой! — Унтер-офицер, тучный, приземистый, окинул партизан подозрительным взглядом. — Паспорт!
Документы были в полном порядке, но унтер все-таки стал придираться.
— Так, вы из Бохолта… А по какому делу сюда, в Краел, приехали?
— Тут один бауэр хотел дать работу, но он куда-то уехал, — бойко ответил Станкевич по-фламандски.
— Работу… В Германию вы не хотите ехать на работу! — Унтер положил паспорта себе в карман. — Пойдемте с нами, в Краеле разберемся…
Пекшев и Станкевич идут впереди, гитлеровцы немного сзади. Унтер все время отирает платком лицо, багровую и тяжело пыхтит. Солдат, тонкий, поджарый, шагает и насвистывает, треплет за уши овчарку. Пекшев приблизился к Станкевичу вплотную, незаметно толкнул плечом.
— Ясно!
Пекшев наклонился, снял туфель и, не разгибаясь, стал вытряхивать из него песок. Гитлеровцы поравнялись.
— Иди, иди! — солдат подтолкнул Пекшева. Тот стремительно выпрямился, прыгнул на солдата, сбил с ног — карабин полетел в одну сторону, велосипед в другую.
Станкевич схватил за горло унтера, прижал грудью к земле.
У Пекшева недюжинная сила, но он тяжеловат, а гитлеровец и силен и верток, как уж. Они схватились, покатились по дороге, поднимая пыль. Наконец, изловчившись, Пекшев поймал солдата за голову, зажал между рукой и туловищем. Гитлеровец захрипел. Но тут набросилась овчарка, вцепилась в ногу. Немец вывернулся. Пекшев оказался внизу. Солдат выхватил нож. В последнюю секунду подоспел Станкевич. Вырвав нож, со всей силой ударил немца меж лопаток.
Гитлеровцев оттащили подальше в лес, закопали в одной яме с собакой. В другом месте спрятали трофейные велосипеды.
Выходить на дорогу теперь было опасно, пришлось пробираться лесом. В отряд они пришли глубокой ночью.