О, камрады! Наконец-то я с вами… — Окинув взглядом партизан, он подошел к Тюрморезову, сидевшему поодаль от других.
— Меня зовут Жан. Я пришел к вам, чтобы помочь. Я ваш друг…
— Друзьям мы рады, — ответил Тюрморезов. — Садись… Резенков, принеси-ка выпить! Надо же угостить камрада…
Резенков спустился в землянку, принес вина, стаканы. Все это партизаны предусмотрительно захватили с собой, отправляясь на свидание с бельгийцем. Он должен убедиться, что они живут здесь, в этом лесу.
Трефилов, наблюдая за гостем, подумал: «Принимаете Тюрморезова за командира. Думает, наверное, что перед ним Шукшин…»
— Так вы приехали из Антверпена? — спросил Тюрморезов, разливая по стаканам вино.
— Да, из Антверпена. Сам-то я местный, из Нерутры. Жил в Брюсселе, потом пришлось перебраться во Францию. Я коммунист… Теперь партия сказала, что тут я нужнее. Да, дела развернулись настоящие! Узнал вот, что тут русские, и решил найти… О вас вся Бельгия говорит! О, русские!..
— Ты говорил, что можешь помочь оружием? — остановил Тюрморезов. — Много дашь?
— Много не дам, много у меня нет! — Бельгиец улыбнулся. — Ну, десяток автоматов, сотню гранат найдем. Толовых шашек дадим. На первый случай устроит, а? С русскими мы готовы поделиться последним!
— Спасибо, камрад, — ответил Тюрморезов. — Когда сможешь передать оружие?
— Мне надо сначала поехать в Антверпен, увидеть одного человека. Если со мной поедет ваш человек, так мы сразу кое-что захватим.
— Ты там договоришься, все подготовишь, тогда мы пошлем наших людей, — сказал Трефилов, выливая в стакан гостя остатки вина.
— Когда тебя ждать? — спросил Тюрморезов.
— Я вернусь через два дня. Где я вас найду?
— Здесь. Тут наше местожительство.
— А вдруг вам придется уйти? Может быть облава! Я сегодня был в Опповене, видел, как прошли три машины с солдатами. Смотрите, друзья, как бы они не сделали сегодня облаву!
Тюрморезов переглянулся с Трефиловым.
— Если нас тут не будет, приходи к Опповену. На северной окраине тебя встретит Браток. К вечеру приходи.
— Значит, через два дня! — Бельгиец поднялся, протянул Тюрморезову руку. — Тебя зовут Констан? Я слышал…
— Нет, я не Констан…
— Констан вернется ночью, — сказал Трефилов, поднимаясь. — Встретишься с ним, когда придешь.
* * *На другой день Браток, вернувшись из Эллена, куда он ездил на разведку, доложил Трефилову, что в Нерутре была облава. Гитлеровцы прочесали лес, в котором партизаны встретились с Жаном, и соседние леса.
— А ты знаешь, чья это работа? — спросил Трефилов, строго глядя на Братка. — Это Жан, твой «родственничек». Его работа!
— Жан? Брось ты!.. Он же сам предупредил, что может быть облава!
— Предупредил… Эх ты, разведчик!.. Хитрый ход… Хитрый, но не новый! Подсунули нам своего агента…
— Но он же двоюродный брат Луизы!..
— Двоюродный брат, которого она не знает. Сам же говоришь, что он уехал из Нерутры двадцать лет назад. Может быть, того Жана давно и в живых нет.
— Ну, если так… — глаза Братка потемнели. — Не уйдет он от меня, гад!
* * *Они встретились у Опповена. Жан, схватив Братка за руку, взволнованно, с тревогой в глазах, проговорил:
— Мне сказали, что была облава! Все ваши успели уйти?
— Все. Хорошо, что ты предупредил… Идем, Констан тебя ждет.
…При обыске у «Жана» нашли удостоверение, выданное брюссельским гестапо. Он настолько был уверен в успехе, в том, что ему удалось войти в доверие к партизанам, что оставил удостоверение в кармане… Он долго запирался, но когда Браток, потеряв терпение, сдавил ему горло, сразу заговорил. Гестаповец сообщил, что приехал с группой Черного Голландца. Найти дорогу к русским ему помог бургомистр из Опповена, пользовавшийся доверием партизан. Как только русские вернулись с голландской границы, бургомистр сразу же предупредил гестапо. Гестаповец сообщил и еще об одном агенте, более опасном. Из лагеря Ватарше бежал красноармеец Коваленко. Его схватили на дороге гестаповцы. Под именем Коваленко в лес отправлен власовец. Он уже у партизан, за каналом… Допросив гестаповца, Трефилов тотчас же послал связного за Жефом. Через несколько часов он уже был в лесу. Когда Трефилов рассказал ему о предательстве бургомистра из Опповена, Жеф схватился за пистолет и рванулся к двери.
— Мерзавец, собака… Я с ним разделаюсь!
— Стой, Жеф! А если гестаповец наврал? Он мог решить, что его выдал бургомистр, и…