Из тюрьмы вывели американца. Он шел в сопровождении двух солдат и караульного начальника, унтер-офицера.
— Вот вам еще птичка! Забирайте! — сказал унтер-офицер фельдфебелю полевой жандармерии, стоявшему у кабины машины. — Это мы его сцапали, наша команда!
— Молодцы, молодцы… Ну, давай скорее документы, мне еще в два лагеря ехать!
Фельдфебель расписался в приеме пленного, американец прыгнул в кузов, и машина тронулась, быстро скрылась в темноте.
— Куда теперь его? Наверное, в Германию, — подумал с болью в душе Тягунов, прислушиваясь к затихающему гулу мотора.
Придя утром в канцелярию, Тягунов сразу же понял, что произошло что-то важное. Все немецкое начальство было на месте. Зондер-фюрер Траксдорф, расхаживая по канцелярии, сердито крутил усы и что-то бормотал себе под нос. Шрейдер, сидевший за своим столом, нервно дергал сухим, острым плечом, возмущенно выкрикивая:
— Олухи, идиоты! Теперь из-за них начнутся неприятности… Мало у нас этих неприятностей! Этого Курта мало расстрелять, идиота!
Курт — караульный начальник, тот самый, который ночью сдавал пленного американца. Почему-то его сменили раньше времени. Когда Тягунов проходил через ворота лагеря, он заметил, что вместо Курта вел смену на пост другой унтер-офицер. «Да, что-то ночью случилось, — решил Тягунов. — Но что? С шахты в эту ночь побеги не намечались… Что же случилось?»
Через полчаса из своего кабинета выскочил комендант. Бросив сердитый взгляд на писарей, быстро вышел на улицу. За ним последовал Шрейдер. Траксдорф продолжает расхаживать по канцелярии. Тягунов время от времени посматривает на него: «Старик скажет. Сейчас намекнет…»
Действительно зондер-фюрер подсаживается к старшему писарю и говорит сердитым голосом:
— Что хорошего от этих побегов? Ничего… — Он делает паузу, хмурит косматые, клочкастые брови. — Один убежит, а всем неприятности. И зачем это? Зачем? — Траксдорф опять замолкает, крутит кончики усов. — И эти листовки! Зачем они нужны? Это все цивильные устраивают, цивильные… А они думают на пленных! Газету какую-то выдумали печатать… Может быть, еще и нету никакой газеты, а разговоры идут… Опять ночью искать надо А что тут хорошего? — Траксдорф громко сопит, потом зло восклицает: — Я бы этих подлецов отстегал хорошенько за разговоры, а они их слушают. Газета! Откуда газета? А эти дураки из пятого барака говорят, что видели красную газету. Врут, паршивцы, врут! Я бы им розог всыпал, а господин комендант велел дать им добавочный паек… Паршивцы! — зондер-фюрер поднимается и идет к выходу.
Тягунов встревожен.
— Проверьте записки коменданта, — говорит он Ременникову. — Пятый барак… Нужно сегодня же установить, кто работает на гестапо… Сообщите мне их номера.
— Будет сделано.
Ременников садится за свой стол. А Тягунова не покидает мысль: «Что же все-таки случилось ночью? Артур Карлович дал понять, что кто-то ушел. Но кто. И почему исчез караульный начальник? Старик не захотел сказать…»
Перед вечером в канцелярию зашел Купфершлегер. Он оживлен, в глазах веселая, хитроватая улыбка.
— Приветствую, друзья, приветствую! — говорит он, обращаясь к русским. — У себя ли господин комендант? Вызвали в Лувен? Очень жаль, очень…
Ременников и Бещиков роются в бумагах и уходят. Купфершлегер, присев на край стола, раскрывает массивный золотой портсигар, протягивает Тягунову.
— Ну как, неплохо сделано, а?
— Вы о чем? — Тягунов вопросительно смотрит на Купфершлегера.
— Так вы ничего не знаете? Я говорю об этом американце, о летчике. Его ночью выкрали. И еще двух летчиков. У немцев переполох, все части подняли. Как это вы, русские, говорите?.. Беги за ветром в поле!
— Ищи ветра в поле! — рассмеялся Тягунов. — Но как это удалось?.. Я же сам видел, как американца посадили в машину и увезли!
— Да, да, посадили и увезли! — в свою очередь рассмеялся Купфершлегер. — А кто приехал на машине? Наши, бельгийцы, подпольщики! Только летчики были настоящие. Два американца и англичанин… Здорово они клюнули на этих летчиков! Даже документов у «фельдфебеля» не спросили! Наши ребята рассчитали отлично. Они опередили машину полевой жандармерии как раз на полчаса. Из Лувена сюда позвонили, что вышла машина с жандармами, ну наши и приехали ко времени… Партизаны забрали летчика, а через полчаса прилетели жандармы. Они могли забрать только караульного начальника. Отдают под суд!