— Не спите, Константин Дмитриевич?
— Не сплю. — Шукшин откинул одеяло.
— Дай закурить!
Трефилов пересел к Шукшину, протянул пачку сигарет.
— Я вот о чем думаю, Константин Дмитриевич. Надо браться за крупные операции. Если уж бить, так со всего плеча. А то мы только людей растеряем, а настоящего дела не сделаем. Надо взять под контроль дороги. Мы должны знать о каждом воинском эшелоне, который тут пройдет. Надо налаживать разведку. Глубокую разведку…
— Виталий прав! — горячо проговорил Маринов, поднимаясь и отбрасывая в сторону консервную банку, которой он вычерпывал воду. — Уничтожить десяток вражеских солдат — это слишком незначительная помощь Красной Армий. Больше риска, чем результатов… Да, Виталий, дороги! В Бельгии густая сеть железных дорог, самая густая в мире. Важнейшие коммуникации врага… Идут эшелоны с войсками, с углем, с машинами, продовольствием, с оружием… Вот это будут ощутительные удары! И Дядькина на это надо нацеливать. Они там увлеклись террором, охотятся за гитлеровцами, а эшелоны идут…
— Это верно! — Шукшин поднялся, но сразу же схватился за голову — в глазах поплыли красные круги. — Вот черт, опять… — Он лег, минуту-другую лежал молча, закрыв глаза. Потом проговорил через силу — Мазайк — крупный узел. Если его взорвать — движение остановится надолго…
— Взорвать обязательно! — решительно сказал Трефилов. — Я продумал эту операцию. Нужно уничтожить водонапорную башню и мост. Но где достать взрывчатку? Много ее потребуется…
В землянке раздался тонкий металлический звон. Гирька три раза звякнула о стальной брус, висевший у входа. Это партизан с опушки леса передавал по проволочному «телеграфу», что к землянке идут люди. Три удара означали: «идут свои».
Трефилов вышел из землянки. Вернулся он вместе с Силиве и Трисом.
— А где Новоженов? — встревоженно спросил Шукшин.
— Ушел к своим ребятам, — ответил Силиве, сбрасывая сумку с патронами. — Его немного поцарапало…
— Как у Марченко? Все живы?
— Все! Они вчера засаду на шоссе устроили, а сегодня опять уходят туда, на дорогу…
— Правильно, Марченко! — Трефилов тряхнул буйно-волнистой шевелюрой. — Волков бояться — в лес не ходить… Ну, Силиве, какие новости у тебя? — Трефилов сел рядом с Силиве на нары.
— Новости неплохие, комиссар, товарищ из Брюсселя приехал, говорит, что они помогут нам оружием, дадут немного автоматов.
— Слушай, а взрывчатки нельзя раздобыть? Ты бы объяснил товарищам, что взрывчатка нам важнее. Автоматы как-нибудь сами добудем… Понимаешь, Силиве, мы тут задумали одну операцию…
— Наверное, решили гестапо в Мазайке взорвать? — улыбнулся Силиве.
— Нет, не то. Надо взорвать станцию. Через Мазайк проходит много немецких составов…
— О, станцию! — Силиве набил табаком трубку, старательно примял большим пальцем. — Это можно сделать, черт побери!
— А взрывчатку достанешь?
— Поговорю с товарищем из Брюсселя. Если он не поможет, так мы достанем в Арденнах. У арденских партизан есть взрывчатка, я знаю.
— Дело! — обрадованно проговорил Трефилов. — И опытные подрывники найдутся?
— Я сам могу взрывать, я в шахте работал. — Силиве раскурил трубку, помолчал. — Констан, мы пришли посоветоваться с вами. Очень серьезное дело, Констан!
— Я тебя слушаю.
— В Дьюпенбеке живет начальник «черных». Он руководит всей агентурой гестапо в этом районе. Изверг, палач — Силиве скрипнул зубами. — Этот негодяй убил сотни бельгийских патриотов…
— Мы знаем о его делах. Его давно ждет петля!
— Мне сегодня сказали, что он имеет сведения о людях, помогающих вам, русским. Он замышляет большую облаву… И у него списки бельгийцев, которых они собрались отправить на работу в Германию.
— Он живет в самом Дьюпенбеке? — спросил Трефилов.
— Рядом. У него большая усадьба, вилла, — ответил Трис. — Я думаю, документы у него дома, в сейфе. Он больше дома сидит. Я это точно знаю. Кабинет на втором этаже…
— Думать тут нечего, — сказал Шукшин. — Надо разделаться с ним и уничтожить документы.
— Медлить нельзя! Нельзя! — Трефилов резко поднялся, повернулся к Силиве: — Ты хочешь, чтобы мы провели операцию вместе?
— Да, комиссар.
— Хорошо. Я сегодня поеду в Дьюпенбек, разведаю, а завтра… Жеф тебе скажет, где мы встретимся.
— Будем наготове! — Силиве встал. — Отправляемся, Трис. Надо предупредить людей.
* * *Съездив на разведку в Дьюпенбек, Трефилов решил, что налет на дом фашистского главаря надо провести ранним вечером, как только станет темно. Днем около усадьбы появляться опасно: неподалеку стоит немецкая воинская часть, а ночью на дорогах много патрулей. И большую группу в Дьюпенбек посылать не следует — достаточно восьми человек.