Мужик был предводителем этой стаи, а его люди слезно просили, чтобы он позволил им расстрелять из каких-то ежей зарвавшегося купца, который их калечит по, чем зря. Так. Вроде все понятно. Обойду главаря со спины, там, как раз есть такие же кусты. После того, когда упокою его, возьмусь за остальных. Купец пока держится, у него еще восемь защитников, может и успею. Стоп!! Куда! Я остановил самого себя уже практически выползающего из кустов и залез обратно. Куда я прусь! Меня уже бесит самовольные действия моего тела. Всякие там моторные функции и рефлексы. Я не умею драться, так куда же я лезу? Мозг же мой? Или не мой? Хотя, возможно тело и мозг спелись и решают насущные проблемы без участия разума. Так обычно происходит в критических ситуациях. Рефлексы берут верх над разумом. Я решил, что сейчас возможно тот, самый случай, когда мне, т. е разуму, надо заткнуться. Причина для этого довольно веская. Купец. Для меня идеальный попутчик и кладезь информации в чужом мире. А такого шанса втесаться в доверие может больше и не представиться. Мир ведь и правда чужой, теперь я это понял на сто процентов. Мечами у нас машут только на съемках и в исторических клубах, но в отличии от того, что я вижу сейчас, там это обходится чаще всего без трупов.
Выползая из кустов, я даже не задумался о том, что сейчас буду убивать живых людей. Странно все как-то, в переплетении тела и разума. Тело странно на меня действует. Отойдя метров на пять от кустов, я разогнался и буквально влетел в кусты на другой стороне дороги. Вскочив, быстро и аккуратно короткими перебежками направился в сторону главаря. Я не успел заметить, как у меня оказались клинки в руках, а голос разума уснул, работали только рефлексы. Подойдя на расстояние пяти метров от круга телохранителей, я с места выпрыгнул вверх метра на три, сделал сальто в воздухе, перелетел через одного из телохранителей, в воздухе когда заканчивал оборот рубанул с двух рук по лицу телохранителей и успел заметить, как их лица лопнули, как переспелый арбуз, приземлился рядом с главарем, сразу ударив крест накрест перед собой и снеся ему голову. Трое оставшихся не успели ничего сделать. На их лицах отразился ужас, их руки не смогли поднять оружия до самой смерти. Четыре поворота и три разрезанных трупа. Мои мечи проходили сквозь стальные кольчуги, как нож сквозь масло. На дело своих рук я не смотрел, сразу развернулся и устремился к телеге, на которой все еще отбивался большой. Защитников у него не убавилось, ребята слаженно защищали своего нанимателя. Разбойников только прибавилось в виде мертвецов перед стеной щитов с одной и с другой стороны. Я врубился в галдящую толпу разбойников с тыла. Особо не выбирая куда бить, так, как клинки рубили все и не было времени, нужно было рассеять разбойный люд, сейчас их никто не удержит от применения ежей, чем бы они не были. Купец заметил одинокого бойца, который проходил сквозь разбойников, как сквозь высокую траву без малейшего сопротивления. Над полем раздался рев, большой спрыгнул на землю, его сразу же взяли в круг три наемника, прикрыв щитами. Остальные поспешили на помощь своим товарищам на той стороне. Круг с «Большим» в середине начал продвигаться мне на встречу. Большой был намного выше своих наемников, поэтому ему в толпе было раздолье. Наемники защищали его со всех сторон и Большому только оставалось выбирать цели с высоты своего роста. Его булава опускалась всего один раз, раскалывая шлем или голову. С нашей стороны разбойники дрогнули и побежали. Преследовал их разъяренный большой и три наемника. На той стороне никто из разбойников не бежал. В пяти метрах от телеги вокруг одного из них собрались люди с какими-то трубами в руках, наверное, это и есть пресловутые ежи. Я убрал клинки в ножны, при этом заметив, что на них нет крови. Ничего странного, если вокруг вообще все странное.