С корреспондентским удостоверением в кармане, участвуя в двух экспедициях, автор совершил путешествие вокруг света. За одну навигацию он дважды проделал сквозное плавание по Северному морскому пути — из Мурманска в Тихий океан и обратно. На ледоколе «Ермак» ходил в Гренландское море, когда первая станция «Северный полюс» завершала свой знаменитый дрейф. В Соединенных Штатах Америки он встречал экипажи Чкалова и Громова после их исторических перелетов. Ему, единственному из советских журналистов, довелось в те дни побывать на Аляске, посетить места, открытые и обжитые русскими мореходами и промысловыми людьми.
Да, мало кому из корреспондентов выпало счастье столько видеть и дружить со столькими удивительными людьми.
Вот почему эта книга уже прочно вошла в круг юношеского чтения и издательство вновь переиздает ее. Записки эти пробуждают у юных читателей жажду первооткрывательства, увлекают их в далекие края — подчинять человеческой воле непокоренную природу, строить и обживать новые города.
НА ВОСТОК — К БЕРИНГОВУ ПРОЛИВУ
НОЧЬ В РЕДАКЦИИ
Холодным февральским вечером я поднимался по улице Горького, торопясь в редакцию, где меня ожидал дежуривший по отделу информации Тихон Михайлович Беляев (он печатался под псевдонимом Тихон Холодный). Корреспонденты центральных газет только что ознакомились со строительством гостиницы «Москва», и я спешил сдать заметку о новом здании в центре столицы.
В отделе информации «Правды» было, как всегда, людно. Обстановка напоминала операционный зал телеграфа. Стрекотали аппараты, печатавшие на узких бумажных рулонах сообщения собственных корреспондентов и ТАСС. Курьеры несли информацию, принятую стенографистками по междугородному телефону из Харькова, Свердловска, Одессы, Архангельска, Еревана… Звонили и передавали новости друзья газеты, ее актив — рабкоры, ученые, партийные и советские работники, колхозные бригадиры, педагоги, спортсмены.
Беляев, худощавый, подвижной, с выразительным, нервным лицом, ухитрялся в одно и то же время разговаривать с репортерами, читать и отправлять заметки в типографию, отвечать на телефонные вызовы.
— Удачное начало, Вера, очень удачное!.. Сколько же ты пробыла у Мичурина? Как тебя принял Иван Владимирович?.. Алло, слушаю. Секретариат? Да-да, в заметке речь идет о новом автомобиле «ЗИС-101»… Что?.. Ленинград просто засыпал информацией… Пока!.. Нет, так не пойдет, придется переделать — о строительстве первой линии метрополитена написал холодным, бесстрастным языком, а ведь ты спускался под землю, ходил по трассе… Типография?.. «Групповой полет дирижаблей» давно сдали, тридцать строк… О выставке посылаю…
Беляев положил трубку и повернулся к соседнему столику.
— Немов, скорее сдавай материал, — заторопил он сотрудника, вернувшегося с выставки плакатов «Десять лет без Ленина по ленинскому пути».
В кабинет влетел молодой спортивный репортер и ринулся к дежурному, потрясая исписанным листком:
— Готово! Вот это встреча!..
— Что такое? — остановил его Беляев, одинаково равнодушный ко всем видам спорта, кроме шахмат.
— А вы прочтите, прочтите! Разыграно первенство Москвы по хоккею, победил «Дукат». Ка-а-кая была борьба…
Быстро пробежав страничку, Беляев пометил шрифт и с тревогой оглядел заваленный рукописями стол:
— У кого еще есть материалы?
— Интервью с руководителем экспедиции на Памир.
— Тема?
— Земледелие на высоте четырех тысяч метров.
— Написали?
— Да, строк сорок… Очень интересные опыты. Двести пятьдесят культурных растений. Вызрели ячмень, горох, люцерна…
Лист за листом уходил в наборный цех. Трубы пневматической почты с шипением и присвистом всасывали цилиндрические патроны, заряженные свертками с информацией.