Две недели спустя Янес, покуривая душистую сигару, подошел к Сандакану, рассеянно глядевшему, как сотни и сотни даяков, словно муравьи, копошились на берегу, строя город на месте погибшей резиденции самозваного белого раджи.
— Я думаю отправиться в путь завтра же! — сказал Янес. На лицо Сандакана легла легкая тень.
— От моей рани Сурамы прибыл гонец.
— Надо ехать! — продолжал Янес, попыхивая голубоватым дымком.
— Что-нибудь случилось? — оживился Сандакан.
— Ничего особенного. Англичане…
— Опять англичане?
— Ну, англичане прислали маленькое специальное посольство к моей жене. Предлагают ей богатые дары, соблазняют разными благами мира…
— И чего требуют?
— Чтобы Сурама приняла в качестве советника по политическим и финансовым делам английского резидента.
— Которого будет сопровождать гарнизон из английских солдат с оружием трех родов, и которому должна быть передана цитадель?
— Само собой разумеется! Ну, и рани пишет, что нужно мое присутствие. Англичане придвинули совсем близко к границам Ассама корпус в три тысячи человек.
— Браво! Значит, война?
— По-видимому!
— И ты едешь завтра?
— Да, завтра!
— Хорошо. Эй, люди! Позвать Тремаль-Наика и Каммамури! А, вы здесь, друзья? — закричал, оживляясь, Сандакан.
— Разумеется! — отозвался Тремаль-Наик.
— Итак, война, война… Война с англичанами! Завтра мы все отправляемся в поход. Повоюем еще и с англичанами! — чуть не кричал в радостном возбуждении неукротимый Сандакан.
Назавтра неразлучные друзья покинули берега Голубого озера в дебрях Борнео, чтобы пуститься в дальние странствования, навстречу новым грозам, новым опасностям, чтобы опять ринуться в кровавые сечи…