— Почему ты думаешь?
— У тебя двое детей и двухкомнатная квартира. Наверное, ты еще копишь на мотоцикл с коляской.
— Ты-то откуда знаешь?
— Выходит, я угадал.
— Все-то ты знаешь, — ухмыльнулся Баландин и после другой рюмки снял пиджак и повесил на стул. — Сыр моржовый, — сказал он. — Маша, я извиняюсь. У меня вылетело.
— Я тоже умею ругаться, — сказала Мария, потягивая из бокала.
— Мария это слышала, — подтвердил Королев.
— Королев крепко ругался во сне, — сказала она. — Ему снились плохие сны, и он ругался. Вот я и научилась.
— Что тебе снилось, Король?
— Всякое. Вы с Котом тоже снились. Потом прошло. Теперь снится другое. Недавно приснилось, что я закончил повесть про перламутровые острова и в повести все хорошо.
— Разве ты писатель? — сказал Баландин.
— Да.
— Иди ты!
— Гад буду.
— Ну и дела, — сказал Баландин, разглядывая Королева. — Верить тебе или нет?
— Верить. По образованию я инженер, кораблестроитель, но еще пишу рассказы. Собираюсь стать профессиональным писателем.
— Я сразу понял, что тут что-то не то, — сказал Баландин. — Очень ты умный на вид… Какие, говоришь, острова?
— Перламутровые.
— Из пуговиц, что ли?
— Вот-вот, — засмеялся Королев. — Если бы мои «острова» пригодились на пуговицы, уже было бы хорошо.
— Только вот все шутишь, — сказал Баландин.
— Я еще не совсем в своей тарелке от встречи. Вот и шучу.
— Я уже было успокоился. А ты, оказывается, писатель, — сказал Баландин.
— Мне дали отпуск на заводе. Меня пригласил писатель Ильин. Завтра мы поедем к нему на дачу.
— Книжек я, конечно, твоих не читал, — сказал Баландин. — Я читаю только знаменитых писателей, и то времени не хватает. Давай-ка еще по одной… Как ты сам думаешь, ты плохой писатель или хороший?
— Не знаю, — ответил Королев. — Раз тебе не известно, что я писатель, значит, я еще не очень хороший писатель.
— А по-моему, ты врешь, — и, скривив лицо, Баландин напряженно закусил. — Кажется мне, Король, что ты не писатель.
— Он неплохой писатель, — сказала Мария. — Почти такой же, как Леонид Андреев.
— Кто такой? — справился Баландин.
— Очень хороший писатель. Он давно умер. Королеву понравились рассказы Андреева. В редакции заметили, и Королева это разозлило.
— Вон оно что, — сказал Баландин. — Что разозлило?
— То, что это заметили в редакции, — объяснила Мария в сторону мужа. Тот изложил суть дела ей в тон:
— Они сказали, что мои рассказы такие, как у Андреева. Только в моих нет литературных достоинств.
— Понял, — сказал Баландин.
— Это было давно, — заметила Мария.
— Теперь-то я вижу, что он ничего пишет. Надо будет почитать. Книжку только дай свою, Король, чтобы с подписью была, а то мне никто не поверит, что мой друг писатель.
— Книгу подарю, — обещал Королев. — Правда, я заметил, что ты не так прост, и боюсь давать тебе свою книгу. Но я собираюсь сделаться хорошим писателем, — сказал он. — Я уже написал два хороших рассказа. Хотя о том, что остальные рассказы похуже, я узнавал после того, как их печатали…
Потом Баландин взял вилку, нож и, прислушиваясь к музыке, стал отбивать такт и смешить Марию. Этот увесистый, с лицом престарелого колбасника малый, выпив, стал болтлив и подвижен. Музыканты, одетые в красные костюмы, весьма походившие на домашние пижамы, добросовестно наяривали на инструментах. Певица пела «под иностранку», словно была нерусской или по-русски ей петь было стыдно. Зал был ярко освещен светом от центральной люстры и от малых люстр, расположенных по стенам плафонами вниз. Публика вдохновенно танцевала. Взрослым, как и ребятишкам, иной раз хочется поиграть всем вместе, для этого у них есть танцы. Конечно, детские игры серьезнее, но взрослые работают и им надо поиграть в легкомысленные игры.
— Я люблю танцевать, но не выучился, — сказал Королев, посматривая в зал.
— Я тоже, — откликнулся Баландин, продолжая барабанить по столу. — Я танцую как трактор.
— Пойдемте, — позвала его Мария, которую он, сам не улыбнувшись ни разу, развеселил до слез.
— Сейчас. С большим моим удовольствием.
Баландин снова надел пиджак и застегнул на все пуговицы, но Королев неожиданно удержал их с Марией:
— Стойте-ка!.. В зал поднялся один человек. Очень видный мужчина, в вечернем костюме и в очках…
Анатолий Котов, взойдя по лестнице, озирался возле перил. Баландин привлек его внимание. Кот слабо махнул в ответ.
— Здравствуй, Анатолий, — Королев встал, протянул руку.