это досье? По двум причинам.
Во-первых, это означало бы поступить нечестно. Президенту пришлось бы изменить
этические нормы в своей организации, а делать это он не должен и не может.
Нравственные идеалы имеют слишком большую ценность, чтобы от них отказываться.
Компания не может отойти от своих принципов и остаться честной.
Во-вторых, тогда будут поощряться нарушения водителей. Если за свою
неосторожность мне не надо расплачиваться, то с какой стати я стану ездить
осторожно? Если президент будет закрывать глаза на все мои прегрешения, то что
удержит меня от того, чтобы ездить как в голову взбредет? Если он готов игнорировать
любые нарушения, так и нарушай себе сколько влезет!
Разве таковы намерения президента? Разве для этого предназначено его
милосердие? Отойти от своих моральных принципов и понизить планку требований к
водителям? Нет. Президент сталкивается со следующей дилеммой. «Как мне
(одновременно быть добрым и честным? Как мне ниспосылать благодать, не поощряя
нарушений?»
Или же, в рамках библейской тематики, как Бог мог бы одновременно наказывать
грех и любить грешника? Павел указал ясно: «...открывается гнев Божий с неба на
всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим. 1:18).
Намерен ли Бог снизить Своп требования, чтобы мы могли получить прощение?
Намерен ли Бог отвернуться в сторону и сделать вид, что я никогда не грешил?
Стремимся ли мы к Богу, Который на ходу меняет правила и для кого-то делает
исключения? Нет. Мы стремимся к Богу, «... у Которого нет изменения и ни тени
перемены» (Иак. 1:17), у Которого «... нет лицеприятия...» (Рим. 2:11).
С другой стороны, игнорировать мой грех — значит поощрять мой грех. Раз за грех
нет расплаты, так и греши себе! «И не делать ли нам зло, чтобы вышло добро...?» (Рим.
3:8). Неужели в этом цель Бога? Поступиться Своей святостью и потворствовать нашим
порочным наклонностям?
Конечно, нет. Так что же Ему делать? Как Он смог бы оставаться справедливым и
любить грешника? Как Он смог бы быть добрым и наказывать грех? Как соблюсти Свои
принципы и все же простить мои грехи? Возможно ли для Бога каким-то образом не
отступиться от небесной честности, но и не отвернуться от меня?
Решение благодати
Святость требует, чтобы грех был наказан. Милосердие побуждает любить
грешника. Как Богу одновременно быть святым и милосердным? Разрешите ответить на
этот вопрос, вернувшись к президенту страховой компании. Представим, что он
пригласил меня в свой кабинет и сказал такие слова:
— Мистер Лукадо, я нашел способ уладить дело с вашими нарушениями. Я не могу
их игнорировать — это было бы нечестно. Я не могу притвориться, что у вас их не было,
— это означало бы солгать. Но вот что я могу сделать. У нас есть досье человека с
безукоризненным прошлым. Он никогда не нарушал правил. Ни одного протокола, ни
одного замечания, даже штрафа за неправильную парковку. Он вызвался поменяться с
вами досье. Мы впишем ваше имя в его досье. А его имя впишем в ваше. Мы накажем
его за все то, что вы успели натворить. Вы, нарушитель, станете праведником. А он, праведник, станет нарушителем.
Что я отвечу?
— Да вы шутите! Кто сделает такое для меня? Кто этот человек?
На что президент ответит:
— Это я.
Вы правда верите, что президент страховой компании может сказать такое? Не
слишком-то надейтесь. Не скажет. Он не сможет. Даже если бы захотел, не смог бы.
Ведь у него нет безупречного досье.
Но если вы верите, что эти слова произнесет Бог, вы вправе вздохнуть с
облегчением. Он скажет. Он может. «...Потому что Бог во Христе примирил с Собою
мир... <...> ...Не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем
сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5:19,21).
Идеальное досье Иисуса отдано вам, а ваше далекое от идеала досье отдано
Христу. Иисус, «...чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных...» (1 Пет. 3:18). В итоге святость Бога не опорочена, и Его
дети получили прощение.
Своей совершенною жизнью Иисус исполнил заповеди закона. Своей смертью Он
удовлетворил требование наказания за грех. Страдания Иисуса были не подобием
страданий грешника, а настоящими страданиями грешника. Почему бы иначе Он