Стал бы я сам стрелять по отступающим? Да конечно же нет! Тем более отдавать преступный приказ о расстреле своих. Меня на это никто не уполномочивал, да и рука на такое точно бы не поднялась. Смазать по морде лица, чтобы поднять упавший моральный дух, это одно. А застрелить даже труса и паникёра, совсем другое. Смерти не боится только умалишённый, и то при сезонном обострении. Настоящим солдатом становится только тот, кто сможет этот страх смерти преодолеть. Пускай не с первого раза, а со второго или там третьего. Но только сделать он это должен сам. И никакие трибуналы, а уж тем более призывы ему в этом не помощники. Хотя успокоить кое-кого следовало, потому я и написал записку «угрожающего» содержания, да и Хейфица в стойло поставил, чтобы в следующий раз он чётко передавал информацию, а не озвучивал свои тревоги и хотелки. Тем более узел сопротивления, который обороняет первый батальон на высотке, имеет приличную площадь. И чтобы его хорошенько перепахать артогнём, нужно не один вагон снарядов истратить. Не прорвись немцы слева и справа, сидели бы там до темноты или до морковкиного заговенья.
Пробежав большую часть пути, на высоту поднимаемся уже редкой цепью и медленно. Не потому что устали, просто на пути начали попадаться трупы немецких зольдат, которые были рады поделиться с нами боеприпасами. И плюшкинизм тут, увы, непричём, просто это сейчас жизненная необходимость. Главным и основным поставщиком вооружения и боеприпасов для нас очень скоро станут фрицы, хотя уже стали, и противогазные сумки наполняются патронами и гранатами. Затариваемся по полной, пока есть такая возможность, на обратном пути походу вряд ли успеем. Первыми нам на встречу попадаются легкораненые и контуженные, следом за ними временные санитары сопровождают подстреленных но ещё могущих самостоятельно передвигаться бойцов. Все с оружием. На носилках никого не несут, значит… Найду комбата, узнаю в чём дело…
С высотки отходим последними. Хотя не отходим, бежим сломя голову, стараясь не попасть под разрывы мин. Затянули с отходом, и вот результат. Немцы опомнились и всыпали на дорожку, а может им боекомплект подвезли, не вовремя. — Эх, ноги мои ноги, выручайте мою дурную головушку! — Думаю я про себя, броском вперёд выводя отделение из-под обстрела. — Ну на кой чёрт я потащился на этот «бугор»? Сидел бы и дальше в своей «ямке» и руководил. Нет, попёрся. Осмотреться видите ли потребовалось, прикрыть отход, «погеройствовать». Погеройствовал, ёпть, теперь «труса празднуем». Хотя трусость ту непричём, чисто боевая необходимость.
Когда первая миномётная мина рванула впереди справа от нашей цепи, я насторожился, разрыв позади слева заставил действовать на автомате. Поэтому ждать, когда немец споловинит «вилку», я не стал, отдал команду и спуртанул с высокого старта. Пятьсот метров не та дистанция, чтобы на ней сдохнуть, но это если бежать по парку, в спортивном костюмчике и в кроссовках, а когда на тебе тяжёлые сапоги, полный обвес, оружие и затрофеенные боеприпасы, каждый метр превращается в километр, а килограмм в пуд. Сил хватило только на то, чтобы запрыгнуть в траншею и заползти в подбрустверную нишу. Отдышался и пришёл в себя я только через несколько минут. Под несмолкаемый грохот канонады. Видать фриц-корректировщик не ожидал, что мы так быстро бегаем, поэтому не успевал буквально на считанные секунды. Не знаю почему, только кусты от разрывов вставали за нашими спинами и под залп батареи мы не попали ни разу. Зато сейчас злобный ганс решил оторваться. Ню-ню, флаг в руки и барабан на шею. Дырку ему от бублика по всей морде лица. Зря что ли мы две недели в земле ковырялись. Так что восьмисантиметровые мины нам не страшны. Фатально только прямое попадание в стрелковую ячейку, а это возможно опять же во время боя, когда боец находится в ней, во время артиллерийского обстрела все ныкаются по «лисьим норам».
Истратив очередной вагон боеприпасов, фрицы угомонились, так что выбираюсь из ниши и отправляюсь командовать, тем более конкуренты нарисовались старше меня по званию, которые могут подчинить себе остатки моего гарнизона. Хотя можно их и послать, пехота мне не указ, у меня свой командир с кубарями в петлицах есть, могу укрыться за его широкой спиной, только для этого нужно его убедить в своей правоте. План у меня вчерне созрел, не зря же я на горку лазил, так что озвучу его младшему лейтенанту Корбуту, и пусть он своей головой думает. Но собраться на военный совет и послушать предложения пехотных командиров стоит. Подкинуть свой хитрый план спасения тоже. Вдруг примут. А нет, значит нам с махрой не по пути…