— Я! — Поворачиваюсь я к столу, щёлкнув каблуками сапог.
— Вы готовы приступить к процедуре опознания?
— Так… Да. Готов. — Чуть не ляпнул я лишнего.
— Опознаваемые, развернитесь кругом.
— Приступайте. — Кивает мне следак из военной прокуратуры. И я снова поворачиваюсь лицом к дамам.
Нет. Не может такого быть! Но как!?!? Но эти глаза невозможно забыть…
Глава 4
— Свидетель?
— Сержант Доможиров!!
— Я. — Снова разворачиваюсь я к следаку.
— Вы кого-то узнали?
— Да.
— Кого?
— Женщину, стоящую в центре.
— При каких обстоятельствах вы познакомились?
— Мы не знакомы.
— Тогда где вы её видели?
— В коридоре. У кабинета военного комиссара госпиталя.
— Что вы там делали?
— Выходил из кабинета после разговора с товарищем комиссаром.
— А она?
— Подслушивала, я так полагаю.
— Следствие не интересуют ваши предположения.
— Тогда не знаю. — Развожу я руками. — Это вам лучше у неё спросить.
— По каким признакам вы определили, что это именно эта подозреваемая, а не другая.
— Рост. Фигура. Цвет волос. Цвет глаз.
— И всё?
— А этого мало?
— Вы абсолютно в этом уверены, свидетель? Я предупреждаю вас от дачи заведомо ложных показаний.
— А разве вы имеете право давить не свидетеля, товарищ следователь? — не сдерживаюсь уже я, так как меня достал этот цирк.
— Вопросы здесь задаю я. — Не отстаёт от меня следак. — Так вы точно уверены…
— Да. Я всё сказал. Где нужно расписаться? — перебиваю я следака.
— Да как ты смеешь, сержант! — Чуть не подавился он промокашкой от возмущения.
— Уймись, Никодим Карлович. Перед тобой свидетель, а не подозреваемый. К тому же он ещё проходит лечение после ранения, и ему уже пора в госпиталь. — Вмешивается полковник Васин, или как я понял капитан государственной безопасности.
— Распишитесь. — Подсовывает мне протокол следак, и тычет пальцем, где нужно расписаться.
А вот хрен ему по всей морде. Без разрешения усаживаюсь на стул, стоящий возле стола, и сначала читаю всё, что написано в протоколе, потом провожу жирную черту в продолжение каждой строки. И только после этого расписываюсь внизу, накарябав фамилию наискосок. Чтобы ничего лишнего они больше в протоколе не дописали.
Следак ажно покраснел от злости, так ему не терпелось меня башкой об стол приложить. Но тут он опять же хрен угадал, потому что я бы его завалил сразу и плевать мне, что дальше будет. Мёртвые не потеют. А я можно сказать уже живой труп. Из этих, как их, ходячих мертвецов — зомби. Видимо почувствовав волну ярости, исходящую от меня, следак поспешил закончить все побыстрее, и выскочил первым из кабинета, пока не началось.
— Все свободны. Кроме задержанной. — Отпускает полковник Васин людей. — Конвой! — кричит он в сторону двери. — Уведите арестованную.
— Ты охренел, сержант⁈ А может ты совсем берега потерял⁈ — усевшись напротив, начинает он читать мне мораль, когда мы остались вдвоём.
— Да покуй. — Отвечаю я. Спокойно глядя ему в глаза. — Вы ведь меня уже списали. Так что днём раньше, днём позже…
— Это с чего это ты так решил?
— Да так, подумалось. — Сверлю я его взглядом.
— Закуривай. — Пододвигает он ко мне пепельницу.
Достаю портсигар и, неспеша размяв папиросу, прикуриваю от коробка, лежащего на столе. Молчу.
— А ты ведь узнал ту бабу, сержант. — Уже спокойно разговаривает капитан ГБ.
— Конечно, как вы и велели. — Отвечаю ему.
— Э нет. Что-то ты темнишь, брат. Сдаётся мне, вы с ней старые знакомые. Мне что, всё из тебя клещами вытаскивать? — повышает он голос.
— Попробуй! — иду я на обострение. — У меня три контузии, ранение. Организм просто не выдержит болевого шока. А покойники не болтают.
— Хорошо. Что ты хочешь? Чего добиваешься? — продолжает расспрашивать Васин.
— Мне нужно поговорить с арестованной. Наедине. — Отвечаю я на поставленные вопросы.
— Кто она такая?
— Всё расскажу, после нашего с ней разговора. Или она сама вам расскажет, это как карта ляжет. Вам ведь момент истины нужен⁉ — Смотрю я в глаза гэбэшника.
— Дай-ка и мне закурить. — Просит Николаич.
— Пожалуйста. — Достаю и открываю я портсигар, угощая полковника его же «Казбеком».
Он молча, о чём-то задумавшись, достаёт папиросу, жестом опытного курильщика разминает её в пальцах, но так и не прикуривает, просто нюхает ароматный табак.
— Врачи не позволяют курить. Сердце. Но иногда хочется. — Как-то устало произносит он.