— Добавь, браток. — Когда мы выехали на прямую, как турецкая сабля дорогу, прошу я.
— Это можно. — Со скрежетом скоростной коробки переключает он повышенную передачу, два раза выжав и отпустив сцепление, после чего грузовик начинает набирать скорость, и мы мчится ещё быстрее. Судя по показанию спидометра — шестьдесят километров в час.
— Кого хоть ловите? — вцепившись в баранку, спрашивает водитель.
— Нарушителей уличного движения. Сейчас догоним и перестреляем всех нахрен.
— Я же серьёзно спрашиваю. — Обиделся шофёр.
— Я тоже серьёзно. Так что без стрельбы тут не обойдёмся. Оружие есть?
— Нет. — мотает головой водила. — Мы же в тылу, зачем мне оружие.
— Догоним хоть этих нарушителей?
— Если по трассе, то легко, у меня ж эмка, а не ашка. Да и порожняком я. А трёхмостовка только по грязи хорошо идёт, а скорости у неё нет. Вот недельки через две развезёт, тогда на грунтовку лучше и не соваться, толкать замаешься.
Водила не обманул, и вскоре впереди запрыгали огоньки, причём не от наших фар, а также послышался надсадный рокот мотора с подвываниями трансмиссии.
— Ниже пригнись, браток, а то не ровён час могут и стрельнуть. Та хоть машина-то? — достаю я «тешку» и готовлю к бою.
Стрелять из автомата с одной руки можно только в кино, а я не цирковая обезьяна, чтобы хвостом держаться. Увидев мои приготовления, водила утопил кнопку газа до полика и судорожно вцепился в руль. При виде цели азарт погони захватил меня целиком, и я даже стал давить правой ногой в пол, помогая машине разгоняться. Мои усилия не пропали втуне, дистанция начала сокращаться. А с крыши кабины короткими очередями застрочил пулемёт. Пока предупредительными, чтобы преследуемые остановились. Но те останавливаться даже не собирались, и в ответку начали стрелять в нас. Вот только уже не предупредительными, а прицельным огнём. Во всяком случае, вспышки от винтовочных выстрелов я увидал. И даже как будто пули, пролетающие рядом.
— Стреляй, Глеб Егорыч! Уйдут, проклятые! — в азарте кричу я, высунувшись в приоткрытую дверь и привстав на подножку.
— Дальний включи! — усаживаюсь я на место и поворачиваю голову к водиле. И только потом соображаю, а то ли я сморозил.
Но тем не менее водитель даже не удивился и переключил свет. Фары стали гореть чуть ярче, хотя до галогенок им было далеко. Но чего ещё можно ожидать от шестивольтового электрооборудования. Дистанция сокращается ещё больше, видно как трассеры от пулемётных выстрелов впиваются в борт и гаснут в кузове удирающего грузовика с диверсантами. Всё-таки я не выдерживаю, открываю дверь, становлюсь на подножку и, держась левой рукой за стойку, выпускаю в убегающих весь магазин. После чего снова падаю на сиденье.
Неожиданно лобовое стекло осыпается, и водила резко нажимает на тормоз. Я не вылетаю из кабины только потому, что машина пошла ещё быстрее.
— Не тормози! Сникерсни! — ору я на водилу, выбив прикладом остатки стекла и снимая автомат с предохранителя.
А вот теперь поработаем, давлю я на спусковой крючок, выстреливая весь барабан несколькими длинными очередями и целясь в кабину грузовика. И хотя скорость сближения снизилась, зато дистанция сократилась уже до сотни, а может и меньше метров. Водила всё-таки смог взять себя в руки, тормозить перестал, зато переключился на пониженную передачу. Двигатель заработал ровнее, но дистанция между нами и преследуемыми перестала сокращаться, да ещё и передний автомобиль начал вилять.
— Не ссы, ровнее держи. — Советую я водиле, поменяв магазин, и стреляю короткими, злыми очередями уже по пассажирам в кузове. Пулемёт же на крыше кабины тоже не замолкает, и результат не замедлил сказаться. Передний грузовик неуверенно завихлял, и впечатался мордой в сугроб на левой обочине, после чего его развернуло поперёк дороги, и он окончательно остановился и заглох.
— А вот теперь тормози. — Хлопаю я по плечу водилу и заряжаю уже третий кругляш. Этот последний. В вещмешке есть ещё два, но он в кузове.
Шоферюга нажимает на все две педали и, варьируя двигателем, пытается остановиться. А когда скорость снижается, до приемлемой, дёргает ещё и ручник. Индиана Джонс ногой об колесо затормозил бы быстрее. Так что выпрыгиваю из машины прямо на ходу и удачно приземляюсь в кювет. Хотя кюветом он станет когда снег растает, а сейчас это метровый бордюр из слежавшегося снега и льда. Это уже не шоссе, а обычная грейдированная грунтовка, сеть которых проложена по всему Советскому Союзу. А вот теперь уже не тороплюсь, а поспешаю, лёгкой трусцой пробегая вдоль правой обочины. Сектор обстрела мне перекрыл наш же грузовичок, так что пока не стреляю, не в кого, да и незачем. Лишь бы фрицы не очухались и не стали швыряться гранатами, а то будет нам грустно. Вижу как наши десантируются через задний борт, но не останавливаюсь, а пробегаю дальше. Если кузов и левую часть кабины контролируют снайпер и пулемётчик, то что там творится справа, невидно. Скрыто бортом «мускулистой полуторки». Успеваю проскочить ещё метров пятнадцать, и, кувыркнувшись, затормозить, распластавшись прямо на полотне дороги. Вроде чисто, но всё равно достаю из кармана лимонку и закидываю за снежный бруствер дорожной обочины. Так, на всякий пожарный, мало ли что.