— Рота подъём! — услышал я знакомый возглас. Открыв глаза, не сразу пришёл в себя, туго соображая, где я нахожусь. Видимо какой-то чудак на букву «мэ» прикололся, так как меня уже давно так не будили, да и не меня одного, потому что в шутника полетели подушки, сапоги и гранаты без запала, народ на месте ночлега подобрался боевой и глупых шуток не понимал.
— Слышь, сержант, а ты чиво ночью зубами скрипел и какую-то Анфису поминал? — уставился на меня мутными буркалами небритый амбал. Хрен знает, откуда он взялся. Когда я глубоко за полночь укладывался спать, здесь было гораздо просторней. Видимо его храп я и принял во сне за тарахтение мотоцикла.
— Для кого сержант, а для кого и товарищ старший сержант. — Осаживаю я этого абрека с петлицами ефрейтора, чтобы не зарывался и не строил из себя бывалого.
— Ой простите, товарищ страшный сержант, — продолжает ёрничать он, поводя широкими плечами. — Не признал спросонок, думал друг мой — Волька.
— Ладно, проехали, — не вступаю я дальше в полемику. — А ты не в курсе, кто тут всю ночь как трактор храпел?
— Храпел я. А что это за Анфиса которую ты звал? Жена или полюбовница? — интересуется любопытный.
— Может Алиса? — зевнув, уточняю я.
— Может и Алиса, не разобрал я. Хотя странное имя — Алиса. Не русское чито ли? — не отстаёт ефрейтор.
— Да не страннее Даздрапермы. — Встаю и отряхиваюсь я.
— Даздраперму я дрючил, ладная попалась кобылка. — Скабрезно ухмыляется неугомонный.
— Так ты не только храпеть умеешь, а ещё и по лошадям спец. Вот это я понимаю — ходок! — Играю уже на публику, так как бойцы, ночевавшие в сарае, стали прислушиваться к нашему разговору.
— Ещё какой, — хвастается довольный ефрейтор, но постепенно до него начинает доходить вся двусмысленность моей похвалы, и он резко меняется в лице. Тем более все окружающие уже откровенно смеются, а не прячут ухмылки.
А вот этого я не ожидал. Горячий закавказский парень резко вскакивает с земляного пола и хватает меня за грудки. Хотя вру, ожидал, потому и незаметно сунул руку в правый карман шароваров.
— Да я тебя шени дада… — Пытается он оторвать меня от пола, дыша в лицо перегаром.
— Уймись! Маймуно виришвило. — Вдавливаю я ему в низ живота ствол своего вальтера. — А то нечем будет ишаков сношать. — Спокойно взвожу я курок большим пальцем.
— Да я пошютил, слюшай. — Отпускает меня ефрейтор и отходит назад. А вот волнение его выдаёт усилившийся кавказский акцент.
— Я тоже. — Ставлю пистолет на предохранитель и убираю в карман. Вроде патрон в патронник я не досылал, но мало ли что. Вдруг забыл по запарке?
Не знаю, чем бы кончился этот конфликт, но прибежал посыльный из штаба, и меня вызвали к командиру дивизиона. Снимаю бушлат и, звеня медалями на гимнастёрке, отряхиваю его от мусора. Привожу форму в относительный порядок, подхватываю свой вещмешок и выхожу из амбара. А то ночью я не разобрал, что это за постройка, а вот теперь разглядел. Умываюсь, из стоящей рядом с выходом деревянной бочки с водой, и теперь я готов к труду и обороне. Войдя вслед за провожатым в штабную избушку, оставляю вещмешок и ватник на вешалке у двери и прохожу дальше, в большую светлую горницу.
— Товарищ старший лейтенант, старший сержант Доможиров по вашему приказанию прибыл! — докладываю я, щёлкнув каблуками сапог и козырнув.
— Проходи, Доможиров, присаживайся. Разговор у нас будет долгим. — Указывает он на стул, стоящий возле большого стола.
Переставив стул так, чтобы контролировать вход, усаживаюсь спиной к стене, по правую руку от командира. Тот ничего не сказал, а только переглянулся с сидящим рядом с ним офицером.
— Полистали мы тут твоё дело, товарищ старший сержант, и возникло к тебе несколько вопросов. Командир ты боевой, заслуженный, орденоносец, так что ответь. Ты из пушки или гаубицы огонь вёл?
— Из пушки стрелял. Из гаубицы тоже, только из трофейной, немецкой. А какие вас конкретно орудия интересуют? — уточняю я.
— У нас в дивизионе новые пушки, Ф-22 УСВ БР. Стрелял из таких?
— Из этих нет. — Честно признался я.
— Значит в огневой взвод тебя лучше не назначать, да и вакансий там нет, все младшие командиры на своих местах. — Размышляет вслух старший по званию. — А со связью ты как, разбираешься?
— Полевым телефоном пользоваться умею, команду там передать, огонь скорректировать, а вот рацию настраивать или аппарат чинить меня не учили. — Не стал я напрашиваться в связисты, у которых вакансий всегда хватает.