— Есть осмотреться. — Отвечает ефрейтор и начинает распоряжаться.
А я снова бегу в Дмитро-Даровку, где на юго-восточной окраине расположилась четвёртая батарея. Можно было, не мучая ноги, сходить туда прямо из штаба. Но светлого времени для наблюдения оставалось в обрез, а договориться и по темноте можно.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! Командир отделения дивизионной разведки — старший сержант Доможиров. — Представляюсь я знакомому командиру 4-й батареи, которого иногда видел в штабе дивизиона.
— Здорова разведка. Звонили насчёт тебя. Разрешили использовать десять огурцов для поддержки.
— Десять снарядов? Да это просто аттракцион неслыханной щедрости. Откуда такая роскошь? Кого я за это в маковку расцеловать должен? — Тут же начинаю ёрничать я.
— Так мало снарядов. С подвозом проблемы. А если фашисты в наступление перейдут, чем я буду батальоны поддерживать? — начал оправдываться комбатр.
— Не беспокойтесь, товарищ лейтенант. Если немцы перейдут в наступление, то они от вашей батареи мокрого места не оставят. Так что нечем будет стрелять и не из чего. — Успокаиваю я командира. — Разрешите связаться со штабом дивизиона, я договорюсь.
— Соедини со штабом, Круглов. — Приказывает он телефонисту.
— Лютик на проводе. — Протягивает мне трубку связист.
— Товарищ Лютик, Доможиров у аппарата. — На всякий случай называюсь я, не замудряясь с кодовыми таблицами. Хотя таких придурков как я в дивизионе по пальцам одной руки перечесть, так что должны узнать. — Вы разрешили использовать для поддержки всего 10 огурцов, но этого мало.
— Почему десять, двадцать. — Отвечает мне трубка голосом начальника штаба.
— Тогда можете сразу отчитаться о провале задания, при такой неслыханной щедрости… — продолжаю наезжать я.
— Хорошо, тридцать, и ни копейкой больше. — Неожиданно быстро сдаётся наш главбух. — Передай трубку четырнадцатому.
— Вас, товарищ лейтенант. — Выполняю я указание.
— Слушаюсь, товарищ двенадцатый. — Заканчивает разговор комбат.
— На передовом наблюдательном пункте у меня командир взвода управления ночью будет сидеть. Так что иди с ним договаривайся, сержант. Младший лейтенант Корбут, в общем найдёшь.
— А он где сейчас?
— На ПНП, где ещё ему быть.
— Предупредите, я через полчаса буду, осмотримся, пока шарик за горку не закатился. — Киваю на телефон я, прикидывая маршрут следующего марш-броска.
— Вот настырный какой. Ладно. Предупрежу. Телефон всё равно на батарее, так что беги, может ещё посветлу и успеешь.
«Беги, Форрест, беги!» Вот и бегу. А что делать? Тупорылость руководства приходится как-то компенсировать. Хотя бы расторопностью исполнения бестолковых приказов. Днём же не видно, где немцы засели. Обязательно нужно ночью проверить, а вдруг там никого нет. Или наоборот, сидит в окопе одинокий ганс, наигрывает на дудочке мелодию по тихой грусти и ждёт, когда его русский Ваня захватит в плен. Или не совсем русский, и даже не Ваня, а какой-нибудь Фрунзик, Гиви или Тракторбек. Но приказ — есть приказ, и его необходимо выполнять. Хочешь ты этого или нет. Сначала выполни, а потом можешь обжаловать. Да и хлопцев нужно как-то натаскивать. Мы всё-таки разведка, а не просто погулять вышли. А то, что артиллерийская, которая должна в основном наблюдать и засекать огневые точки противника, так это тут походу никого не волнует, если разведчик — должен разведывать всеми возможными способами. А не хочешь брать «языка» или контрольного пленного, пойдёшь в разведку боем. Вскрывать систему огня противника.
С младшим лейтенантом Корбутом мы договорились быстрее, чем с командиром батареи. Парень молодой, недавно после артиллерийского училища. Он даже проверил пристрелку реперов по моей просьбе. А то дождь зарядил в аккурат после заката солнца, а пристреливались при солнечной погоде. Но он же меня и огорошил, сказав, что только 10 выстрелов будут с осколочно-фугасными гранатами, остальные двадцать — шрапнель.
— Так нас же самих этой шрапнелью накроет, случись что при отходе, товарищ лейтенант. — Опускаю я приставку «младший», повышая командира в звании.
— Положу разрывы дальше от репера. Тем более работать будет не вся батарея, а только один огневой взвод, а это всего два орудия.
— При таком количестве выстрелов число стволов роли почти не играет. — Вслух размышляю я, на ходу корректируя планы. — Тогда делаем так. Как только мы выйдем на исходную, я запускаю в сторону цели осветительную ракету, и вы работаете по дзоту всеми десятью фугасными снарядами. Когда сделаем дело и отскочим на безопасное расстояние, пущу в зенит красную, прямо над своей головой. Так что сориентируетесь, где заградительный поставить. Ежели удастся провернуть дело без шума и пыли, то и стрелять больше не придётся. Расклад понятен, товарищ лейтенант? Вот где бы ещё ракетницу достать? Но это мои проблемы, найду где-нибудь.