Чистить стирать и гладить свою военную форму я даже не подумал. Через пять минут ходьбы по такой грязюке я как хрюндель изгваздаюсь. Полчаса мне были нужны для того, чтобы пожрать и уладить кое-какие вопросы. На войне не стоит загадывать, а тем паче откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра. И если есть такая возможность, нужно делать это здесь и сейчас. Поэтому поспешаю на юго-восточную окраину деревни в расположение 4-й батареи.
— Командир у себя? — поздоровкавшись с бойцами из взвода управления, киваю я на землянку.
— Да, у себя. — Отвечает один из них.
— Спит?
— Уже нет. Завтракает. — Поясняет он же.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — войдя в землянку, здороваюсь я с Корбутом.
— Здорова, разведка. — Первым протягивает он руку. — Слышал, удачно сходили.
— Так не зря одному богу войны молимся. — Кладу я на небольшой столик кобуру с ракетницей. — Спасибо! Хорошо поддержали.
— Присаживайся, перекусим. — Указывает на нары напротив хлебосольный хозяин, снимая с руки мои часы.
— Благодарствую! Недавно из-за стола. Лучше уж вы к нам, вечером, на огонёк.
— Будет возможность, заскочу как-нибудь. Хорошие ходунцы. — Отдаёт он мои часы.
— Эти не хуже. — Достаю из кармана и протягиваю младшему лейтенанту затрофеенный ночью хронометр с секундной стрелкой. — Алаверды.
— Значит теперь с меня причитается. — Не стал отказываться он от подарка.
— Ясен пень. Взаимодействие надо обмыть, да и потолковать кое-о-чём в спокойной обстановке. — Смотрю я на свои часы и встаю с места. — До встречи, Алексей. Пойду я. Немца велено в штаб полка доставить.
— За орденами пошёл.
— А то. Орден Сутулого второй степени всяко дадут, уже обещали.
Пленного в штаб нашего артполка я довёл без проблем, тем более идти было недалече, всего две с половиной версты от Дмитро-Даровки до Варваровки, да по хорошей дороге. И всё потому, что по самой-то дороге я как раз таки не пошёл, по обочине тоже. А повёл немца напрямки, по лугам и полям, стараясь держаться высоких мест и обходя глубокие лужи. Нарваться на мину я не боялся. Какой дурак будет их ставить во чистом поле? Да и немец шёл впереди, метрах в десяти от меня. Торил тропу. То, что он убежит, я не боялся. Фриц рассказал всё, что знал, а сам я знал гораздо больше чем он. Потому и шёл, закинув немецкий карабин на плечо, изредка командуя фрицу, принять вправо, влево.
Сдав пленного какому-то штабному лейтенанту, взял с него расписку, что доставил немца в целости и сохранности. После чего вышел покурить на крыльцо, ожидая, что будет дальше. Все документы и сопроводительные бумаги лежали у меня в планшетке, и про них почему-то никто не спросил. Ну а Гейнц уже показал свой ослиный характер, и даже подмигнул мне как старому приятелю, когда его провели мимо и посадили в возок.
Через пару минут, после того как упряжка укатила, на крылечко выскочил какой-то старлей и матюгнувшись, в сердцах ударил рукой по перилам.
— Ну нет, ты видел! — призывает он меня в свидетели. — Из-под носа «языка» увели. Сами взять не могут, а спиздить — за милую душу. — Продолжает ругаться он.
— А кто это был, товарищ старший лейтенант? — решаю я прояснить ситуацию.
— Командир разведроты из дивизионной разведки. — На автомате отвечает старлей, и только теперь обращает внимание на меня. — А ты кто такой? Что-то я тебя здесь раньше не видел. — С подозрением спрашивает он.
— Старший сержант Доможиров, разведчик из второго дивизиона. — Вытянувшись по стойке смирно, представляюсь я.
— Старший лейтенант Маргулис. — Ответно представляется он. — Доможиров, Доможиров… — Вспоминая, размышляет он. — Это ты что ли языка взял?
— Так точно! Бойцы моего отделения постарались.
— А чего ж ты, разведчик, отдал тогда пленного неизвестно кому? — упрекает меня старлей.
— Не отдал, а сдал под расписку в штабе 901-го артполка. — Показываю я ему бумажку с каракулями лейтенанта. — Откуда мне знать, что у вас тут такой бардак. Заходи кто хочет, бери как хочешь и кого хочешь. Не штаб, а проходной двор. — Не лезу я за словом в карман.
— Кхы-кхы… — Поперхнулся на полуслове старшой. — Пошли к комполка, разбираться.
Глава 11
— Товарищ капитан, тут из второго дивизиона… — Комкает свой доклад Маргулис, предоставляя мне честь первым принять на себя гнев комполка.
— Что? Пленного доставили? — обрадовался капитан.
— Так точно. — Выступаю вперёд я. — Пленный был мной лично доставлен в расположение и сдан под расписку в штабе артполка в десять ноль пять.