В таком невесёлом настроении я и прибывал. Пока меня не вызвали в штаб дивизиона и не поставили очередную задачу. Приближались первомайские праздники, и начальство задумало организовать маёвку. Пикник с выездом на природу, шашлыками, песнями и танцами, а также неизменным праздничным салютом в завершении мероприятия. На природу выедем я со своим отделением разведки, а салют организуют пушки и гаубицы дивизиона. Но это всё лирика. А мне приказали проверить наличие старых целей и обнаружить новые в нашей зоне ответственности, которые после всех уточнений, артиллерия накроет огнём. Поэтому, получив приказ, я сразу приступил к его выполнению.
Разогнав половину отделения на наблюдательные посты засекать цели, продолжаю развивать кипучую деятельность. С собой беру Джафарова и Баранова, а до кучи трофейный МГ, станок к нему, оптику и трошки патронов. Ростов на хозяйстве, для связи и постройки небольшого укрепрайона вокруг нашего убежища. Начали окапываться без отрыва от производства. Вода ушла, тенденции изменились, и теперь наш блиндаж не просто «дом поросёнка», а дом поросёнка который должен быть крепостью и прикрытием с левого фланга.
Веду свою группу к высоте 154,4, начнём с правого фланга нашей зоны ответственности, и продолжим смещаться влево. Хотя цели и разведаны заранее, вот только до сих пор не уничтожены, командование действует по принципу — экономика должна быть экономной, вот и экономичат. Но на сей раз кто-то на самом верху дал отмашку, так что постараюсь использовать эту возможность на все двести процентов. Хотя «цели» просто так себя не проявят, их надо расшевелить, для чего я и прихватил пулемёт. На беспорядочную ружейно-пулемётную перестрелку фрицы если и отреагируют, то вяло, а вот на бошкаприцельный огонь должны серьёзно обидеться.
Окопчики для наблюдения и присмотра за немцами у нас оборудованы в самых труднодоступных и высоких местах по всей линии обороны двух стрелковых полков. Присмотрены также и места для установки тяжёлого вооружения (пулемётов, миномётов, пушек, танков и крылатых ракет). Не занятых пехотой рубежей и дырок между узлами сопротивления хватает. Особенно на стыке первого и второго батальонов 1139 стрелкового полка. Вначале апреля этот стык прикрывал третий стрелковый батальон, занимая рубеж немного в глубине района обороны полка возле хутора 1-е Мая, и выдвинув вперёд усиленное боевое охранение в составе роты. Потом тенденция поменялась, третий батальон оттянули ещё севернее, организовав узел сопротивления в обеих Варваровках. В результате глубина обороны полка увеличилась до шести километров, зато плотность войск на переднем крае уменьшилась. И теперь полуторакилометровый стык между узлами сопротивления прикрывает боевое охранение в составе взвода с тремя ручными пулемётами. Хотя и усиленное четырьмя ротными миномётами, но это не батальон, и даже не рота.
Вот на этом стыке мы и устанавливаем трофейный эмгэ на станке, заняв пустующие окопы неподалёку от хутора. Гребень высоты 154,4 правее и впереди нас, так что нужный сектор обстрела не перекрывает. Хотя возвышенность эта своеобразная, в самой высокой точке начинается промоина, и эта природная траншея проходит с востока на запад, спускаясь с горки и постепенно расширяясь к своему основанию до сотни и более метров. В самом её узком месте бьёт родник, что и объясняет происхождение лога. Наша цель два дзота, расположенных возле так называемой улучшенной грунтованной дороги шириной восемь метров, что по местным меркам, можно сказать — шоссе Александровка — Барвенково. Эти огневые точки прикрывают мост через промоину, оставшийся на нейтралке. Немцам он скоро понадобится, а нам его нужно взорвать или разобрать, вот только кто это позволит сделать. От немецкой траншеи мост всего в двух сотнях метров, и подступы к нему простреливаются всеми видами огня, так что просто так к мосту не подобраться, а непросто — чревато потерями. И хотя от наших позиций до моста ещё ближе, но сапёры не лезут, да и приказа им никто не давал.
От нас до дзотов восемьсот метров плюс-минус, так что неспеша навожу пулемёт и начинаю пристрелку. Сперва одиночными, а дальше видно будет. Стрелять по самим дерево-земляным огневым точкам смысла нет, а вот головы, периодически выглядывающие из траншеи рядом с укрытием, желательно продырявить. Есть попадание в бруствер, закрепляю ствол на установленной дальности, теперь остаётся только попасть в тупую башку, или острую, но желательно точно в арийский череп, и не важно какой он формы и размера. Баранов отправлен на наблюдательный пункт, должен бдить и рисовать новые цели, если они появятся. Со мной только Джафаров — корректировщиком и помощником, на случай быстрого съё покидания позиций. Сейчас не страшно, над бруствером брошенного окопа торчит только ствол пулемёта, а вот когда немцы нас засекут и пристреляются, придётся бежать быстрее лани.