Через минуту все хохотали, а сам Кирька пуще всех. Как он мог подумать, что и Белова вместе с кулями сперли?!
Заметив протоптанную по берегу дорожку, все поняли, какую работу проделал Сергей, пока они дрыхли в теплых постелях.
- Ну и Никитушка Ломов! - протирая сонные глаза и позевывая, сказал Орлецкий.
- Может, он отпрыск Микулы Селяниновича,- улыбнулась довольная Зоя и спряталась в палатке, чтобы навести порядок в своей прическе. «Что ж, теперь и мне суждено побывать на ледяных скалах Туркулана»,- гордо думала Зоя.
Вскоре на берегу появились Кыллахов и Шатров. Вернувшийся от скалы Кирька, неодобрительно кривя губы, доложил:
- В-валяется около скалы: з-заснул на ходу. Могло быть и похуже.
- Пошли полюбуемся спящим богатырем,- предложил Орлецкий и первым направился к водопаду. Все дружно тронулись за ним.
Белов, широко раскинув руки, спал прямо на каменной площадке, только под головой лежал узел. Рыжий муравей, упираясь всеми лапками, перетаскивал через его ладонь какой-то комочек. Наташа легонько взяла муравья и пересадила на траву. В то короткое мгновенье, когда она коснулась ладони Сергея, Наташа успела ощутить, что рука еще горела. Растрепанные волосы прилипли ко лбу, отчего лицо Сергея казалось простоватым. Хорошо это или плохо, Наташа не смогла решить…
Кирька Метелкин восхищенно глядел на спящего, неистребимо завидуя его росту и силе. Заметив разорванный сапог с прикрученной шпагатом подметкой, Кирька торжествующе подумал: «Поклонишься, сохатинушка, чтоб починил. Небось, знаешь, что лучше меня во всем Золоторечье сапожника нет!»
Пожалуй, Кирька малость прихвастнул, но в том была и правда. Окончив семилетку, он сразу пошел на конный двор. Конюх из Кирьки вышел способный и старательный. Вскоре все лошади полюбили Кирьку: едва паренек входил в ворота, они приветствовали его радостным ржанием. Кирька неутомимо кормил, поил, чистил, лечил их, а в свободные минуты из сторожки лились балалаечные трели - это Кирька наигрывал «Камаринскую» или вальс «Гибель «Титаника».
Кирькино пристрастие к музыке отразилось на лошадиных именах. Всем жеребятам он давал только музыкальные имена: Домра, Гитара, Кларнет, Саксофон, Скрипка, Гусляр, Баян, Хомус, Зурна, Там-там… Хоть составляй оркестр- симфонический либо духовой, на любой вкус. Таким образом появилась и Арфа. Эту кличку получила хилая от рождения и слабосильная до сих пор, даже в свои три года, кобыленка. Арфу отпустили в экспедицию на поправку. До появления в отряде Ксенофонта с его Маганом Кирька сильно гордился: все пешие, один он верховой… На конном дворе Кирька научился шить хомуты, чересседельники, постромки, а потом и подшивать валенки, чинить сапоги. Среди прочих конюхов он выше всех поднялся в сапожном искусстве. Само собой разумеется, Белову придется бить поклон: «Почини, Кирилл Терентьич! Уважь, братуха!»
Кыллахов позвал Кирьку и пошел по кромке берега под скалой, туда, где Сергей свалил имущество.
«Будем готовиться к переправе».- понял паренек и степенно зашагал вслед. Вскоре они уже пробирались обратно. Кирька тащил за конец длиннющий цинковый трос, а Кыллахов разметывал волосяную веревку, аккуратно укладывая близ воды.
- Ультиматум предъявлен! - прокомментировал Орлецкий.
- Какой ультиматум? - не поняла Зоя.
- Переправа состоится!
- Но кто же полезет в лодку на свою погибель? - у Зои глаза стали как голубые вопросительные знаки: она не понимала этого риска.
Наташа принялась помогать Кирьке. Тот спокойно отвел ее рукой: «Здесь мужское дело, тянуть трос - сила нужна».
Сорвав тоненькую травинку, Зоя пощекотала Сергею ресницы. Сергей мотнул головой, повернулся на бок, но не проснулся.
- Сергей, вставай! Тебе же неудобно,- прошептала Зоя и мягкой теплой рукой поправила ему волосы. Белов моментально вскочил. Сначала он никак не мог понять, почему очутился здесь, а не выше порога. Позднее сознание восстановило картину последнего рейса, и он от смущения даже покраснел. Ну и вид у него сейчас, должно быть!..
Кыллахову и Кирьке никак не удавалось провести лошадей под скалой. Животные упирались, шарахались и ни за что не шли на поводу. Тогда старик вскочил в седло и сердито произнес: «Ча! - Пошел!» Маган, мелко перебирая ногами, ринулся вперед по гранитной кромке над ревущим водопадом. Арфа кинулась за ним. Не ожидавший от рыжухи такой прыти Кирька выпустил повод и побежал вдогонку, балансируя руками. Пуще всего он боялся, чтобы Арфа не сорвалась в бучу. Изгрызет тогда Терентий Метелкин непутевого сына. Он запрещал брать лошадь «на съедение медведям» и согласился лишь с тем условием, чтобы Кирька выторговал лишний пай при дележке премий за открытие. Не дай бог, загинет кобыла - будет тогда Кирьке дома «пай»!