- Возле дымокура на валуне сидит царственная дева и восторженно любуется, как ее верный слуга крошит глыбы. Потом он приносит осколочек, а она повертит его в руке и спрашивает: «Милый, ну где же здесь золото?» На новом месте - опять та же сцена.
- Как тебе не стыдно подглядывать? - осуждающе произнесла Наташа.
- Ладно,- покорно ответил Орлецкий.- Больше не буду.
В палатке перед сном Зоя объявила:
- Мы с Сережей скоро покинем вас, поедем к маме.
- Он решил бросить экспедицию? - удивленно спросила Наташа.
- Я решила,- категорично ответила Зоя.
- Неужели он сам теперь ничего не решает?
- Так ведь он же мой,- сказала Зоя, выделив последнее слово.
- Рано забираешь власть, добра от этого не будет,- предостерегла Наташа и отвернулась.
Запахло кремом. Зоя долго натирала лицо, шею, руки, накручивала бигуди.
- Хочу тебя предупредить,- заговорила Зоя доверительно,- не обольщайся Орлецким. Это он с тобой притворяется котенком, а наступит момент - может и тигром обернуться… Он только себя любит.
«Откуда тебе известны такие подробности об Орлецком?» - хотела спросить Наташа, но промолчала.
3
В чуме, крытом облезлыми медвежьими шкурами, пахло гнилой рыбой и плесенью. Горбатая старуха валялась на отвратительном рванье, задыхаясь от кашля. Легкие у нее скрипели, как мехи у старой потрепанной гармошки. Вдобавок еще сильно ныл зашибленный горб. Неделю Баклан сидит у изголовья старухи, отпаивает ее чаем и разведенным спиртом, кормит глухариным мясом, да все не впрок. Тошно ему становится от мысли, что останется один, но и злоба не утихает: такой удобный случай упущен. Теперь хоть в землю зарывайся.
- Погубила и себя и меня,- бормочет себе под нос Баклан, как только старуха перестает кашлять.- Не сегодня-завтра нагрянут они сюда.
- Чего ты хочешь от умирающей старухи? - спрашивала Варвара.- Больше я ничего не смогу.
- Или ты не можешь насторожить на тропе тугой самострел? - с упреком говорил Баклан.
- Отстань, я умираю.
- Разве мне, живому, без тебя лучше будет? Тебе-то что в земле? Покой и тишина.
- Ты привези мне из амбара мои лучшие одежды,- приказала старуха.- Я хочу стать красивой в мои последние дни.
- Поедем вместе к амбару,- сдвинув угрожающе брови, стоял на своем Баклан.- Через Ярхадану переберемся в резиновой лодке. Я прихвачу лук и тетиву…
- Вези меня скорее,- вяло распорядилась Варвара.- Может, смерть моя так же стара и измучена, как я, тогда она отстанет от быстрых учугов.
- Дело говоришь;- обрадовался Баклан. Он вылез из чума, швырнул рыжей собаке тухлой рыбы, чтобы не завыла с голоду и не привлекла незваных гостей. Оседланные олени паслись на привязи. При виде черного бородача они шарахнулись в сторону, но Баклан взялся за поводья властной рукой и повел их к чуму.
4
Каким образом договорились Сергей и Зоя продолжать путь вместе со всеми, для остальных участников похода осталось тайной. Возможно, Сергей так горячо упрашивал, что Зоя поняла его стремление и уступила. А может, он проявил мужской характер, дав ей понять, что, кроме обязательств друг перед другом, есть еще долг перед товарищами?.. Но как бы то ни было, когда все собрались к дощанику и стали готовиться в путь, Зоя молчала.
Река в этом месте не бурлила шиверами, и в лодку впрягли Арфу. Ксенофонт поехал не по берегу, а, срезав крутой угол, направил коня по высокой террасе. Он не взял с собой Ытыса, приказав псу залезть в лодку.
- Садись верхом,- предложил Шатрову Кирька, словно делая ему великое одолжение. Шатров любил верховую езду. Он умел из спотыкучих кляч воспитывать настоящих скакунов.
- Поехали,- легко вскочив в седло, крикнул Ром.
Девушки с Орлецким примостились в дощанике, «настоящие мужчины», «закадычные дружки», как говорил Кирька, отправились пешком.
Кирька разглядывал Сергея как новую пожарную каланчу.
- Ты всерьез собрался жениться?-строго спросил Кирька.
- А разве в шутку женятся?
- Сколько угодно. Но учти, я баловаться тебе не позволю. Понял? И не лыбься!
Сергею нравился Кирька по всем статьям. Боевой и душевный паренек. В последние дни Сергей как-то забыл о его существовании и сейчас почувствовал себя виноватым.
- Шатров тебя не обижал?-поинтересовался он.
- Я, брат, к-как птица-скопа, на полтора метра в землю вижу,- прихвастнул Кирька.- Т-только человек задумает напакостить, я уже приказываю: тпру!
У Сергея шаги широкие, как у лося. Кирька тоже старается ступать пошире, брюки трещат.
- К-когда свадьбу справим?-как бы между прочим поинтересовался парнишка.