- Чур-чур! - зачурал первым Шатров и повалился, закрыв глаза.
Мог бы и Кирька задремать, но дозор нужен, лиха беда по пятам ходит.
- Ладно уж! - открыл глаза Шатров.- Послушай мое стихотворение и дрыхни.- И стал декламировать:
Кирька хитро сощурил глаз.
- Д-давай лучше я п-подскажу ей.
- Кому?
- Н-наташе.
- А вот не ей! - попытался хитрить Ром.- Слушай другие стихи.
- Р-развелось вас, поэтов, как в сухое лето оводов. «Ж-жуж», уснуть доброму человеку не даете! - рассердился не на шутку Кирька.- Есть же учебник по геологии, читай про себя, запоминай.
- Пожалуйста, читаю,- ухватился за подсказку Шатров и стал жарить на полный голос. Кирька знал, что теперь его не остановить. Шатров рассказывал не раз, как с самого малого детства вытворял штучки - на вред старшим.
Но как ни «камланил» над Кирькиной душой Шатров, парнишка задремал, и охота дурачиться пропала. Вчитался Ром в учебник и обо всем забыл. Не проснись Кирька, до вечера читал бы…
5
Вечером у палатки состоялся большой совет. Обсуждали последний маршрут. Тайга огромна, речек и ключей много, а продуктов в обрез, да и северная осень на носу,- август уже. Надо успеть вернуться на прииск до ледостава на Ярхадане.
В оставшиеся три недели решили добраться до главных распадков Туркулана - одна группа по Юргачану,- другая по Медвежьему ключу, который протекал километрах в десяти параллельно Юргачану. Где-то там должно быть, по предположениям проводника, Озеро Загадок.
Кирька упросил, чтобы его отправили с Кыллаховым в Медвежий лог. Старик обещал ежедневно наведывать вторую группу, которая пойдет в верховье Юргачана.
…Маган и Арфа шли рядом, сзади плелся Ытыс. Кирька восторженно вглядывался в незнакомые сопки, а старик рассказывал были-небыли про горы, распадки, про удивительное, с золотым утесом посредине, Озеро Загадок, населенное, по словам таежных стариков, злыми чудовищами.
Когда они подъехали к ручейку, над которым склонялись старые ивы, Ксенофонт заволновался.
- Здесь, здесь! - он указал на пять старых корявых ив, которые росли от одного корня, как пальцы из ладони. Старик придержал коня.- Здесь на меня копач дуло наставил. Пожалел, однако, мальчонку. Землю есть велел. Я ему клятву давал забыть сюда путь. А нынче ее нарушу. Худо это, однако.
- Т-то была клятва в царскую эпоху,- решил Кирька подбодрить Кыллахова.- После революции она недействительна, к-как николаевские деньги.
- Верно ты рассудил,- ответил старик и дернул поводья.
- П-почему назвали Медвежий лог? - поинтересовался паренек.
- Стлаником шибко зарос, а в нем берлоги,- разъяснил Кыллахов и надолго замолчал. А Кирьку начали одолевать сомнения: стоит ли ехать к медведям в гости, если даже на перекатах сверкают в воде самородки? К тому же старик сам говорит, что старатели наверняка не в этом ключе добывали, а сюда вели, чтоб только запутать след.
- Н-не могу ко рту поднести кусок медвежатины, сразу т-тошнит,- начал издалека Кирька.
- Э, парень, ты, видно, весеннего ел, который только из берлоги встал. Тот, верно, псиной пахнет,- согласился Ксенофонт.- А летом медведь ягоды ест, орехи ест, мясо вкусное получается, полезное.
- Д-для меня что весенний медведь, что осенний - один пес,- философствовал Кирька.- У обоих к-когти и к-клыки б-будь здоров!
Седые усы чуть шевельнулись, Кыллахов незаметно улыбнулся. Он понимал Кирькино настроение: ведь встреча с черным зверем не вызывает веселости даже у бывалых таежников. Нет, он постарается, чтобы парнишку не напугал косолапый хозяин тайги. Если же встретится, то Ксенофонт докажет, что черного зверя бояться не надо, человек сильнее. Очень хочет старик, чтобы Кирька без страха ходил по тайге и горам. Он доверит ему тайну, о которой не говорил никому. Тогда он ел землю и поклялся земле, что не приведет сюда человека. Сегодня он привели знает, что земля не обидится: человек пришел с добрым сердцем. «Ты посмотри, матушка-тайга, у парня глаза, как ягоды твоей голубики, его щеки словно брусника с твоих склонов, он горласт, как твои весенние дрозды, его помыслы чисты и стремительны, как твои студеные ключи,- давал Ксенофонт характеристику парню, едущему рядом с ним, и заверял свою древнюю таежную землю: - Кирилл - вестник хорошего и радостного, он станет твоим любящим нежным сыном»…
Они подъехали к узкой и глубокой долине, заросшей сверху донизу сплошным непролазным стлаником высотой в два человеческих роста. Кирька жался поближе к старику: рискованно пробираться в непролазных стланиковых джунглях.