- Парень-крошка и есть твой Кирилл? - спросила по-эвенкийски Хачагай.
- Неужели он тебе кажется маленьким? - пожимая плечами, удивилась Катя и направилась к Кирьке. Стала рядом, малость съежилась.- Гляди, на целую ладонь выше меня!
Наташа наблюдала всю эту сцену со скалы и жалела, что с отъездом Орлецкого не осталось не только кинокамеры, но даже фотоаппарата. Как было бы здорово запечатлеть все это.
Вдруг Наташе показалось, что противоположная гора сдвинулась и поползла вниз вместе с валунами и кустарниками. Лишь мгновенье спустя она поняла свою ошибку. То спускалось с горы многотысячное стадо ветвисторогих разномастных оленей. Бежали крутобокие оленюхи, к ним липли тонконогие оленята, терлись рядом подросшие, но не забывшие своих матерей пыжики и годовалые лончаки. Среди молодняка заметно выделялись породистые широкогрудые хоры - племенные самцы. Стадо катилось, толкалось, стукалось рогами, шарахалось.
Впереди ехал на пегой неказистой коняшке оленщик с ременным чаутом на плече. Почти под ногами лошади суетилась белая дворняжка и тявкала отрывисто и звонко. Олени пробегали неподалеку от палаток, но ни один не приблизился к ним: с двух сторон сопровождали стадо тунгусские лайки, почти все черной масти.
Оленщик ехал, высоко подняв голову, с лица его не сходила улыбка. Наташе почему-то его выправка показалась похожей на позу слепого.
- Большое стадо, крепкое,- похвалил Кыллахов, разглядывая живую лавину, и обратился к седой вершине: - Таких стад, однако, никогда раньше не приходилось тебе держать на своих каменных плечах, дедушка Туркулан.
Передние олени пересекли седловину и, не сбавляя скорости, направились в гору, покрывая ее склоны лоснящимися пестрыми спинами и узорчатыми кустарниками рогов. А конца стада еще не было, словно оно образовывалось из дымчатого облака, прилипшего к ледяной папахе Туркулана.
Глянув в сторону палаток, Наташа увидела среди оживленно беседующих парней и девушек высокую фигуру Сергея. Даже издали видно было, как золотилась его борода. Девушка замахала руками, призывая Сергея взобраться на скалу. Белов заметил, но вместо того, чтобы кинуться к ней, сам поманил рукой: «Спускайся сюда!» И Наташа в радостном возбуждении кинулась вниз по крутому ущелью, не боясь, что сорвется. Ей казалось, что у нее за плечами крылья. К счастью, она не поскользнулась. Навстречу ей бежали девчата из стойбища. Они сразу обхватили Наташу, расцеловали и наперебой стали знакомиться, протягивая смуглые руки и сияя черными глазами:
- Анча.
- Ирма.
- Ярхадана.
Малышка-Катя стояла рядом с Наташей и своим гордым видом подчеркивала, что они давно уже знакомы и никакие новые знакомства не поколеблют их проверенной временем дружбы.
- Мы теперь ни за что не отпустим вас,- горячилась Анча. Ее глазки-бусинки горели на скуластом коричневом лице.
- От нас можно радиограммы посылать, доложила, тряхнув короткой прической, Ирма и доверительно шепнула Наташе: - Можешь хоть любовные: наш Кена-радист никому не скажет.
- Вот хорошо! Я сейчас же отправлю,- обрадовалась Наташа. Но ей хотелось бы не только строчками радиограммы, а живыми словами поделиться с мамой Шурой. Ой, как нужна мама Шура! Странное творится в сердце у Наташи, не слушается оно, никакие умные советы не принимает. Идет над пропастью и ничего не боится. Все, все оно знает - к кому рвется, почему болит, терзается, а отвернуться не хочет. Может, мама Шура помогла бы…
- Лучше бы душ устроили для Наташи,- наставительно сказала высокая, красивая Ярхадана. Синий пиджачок и синяя узкая юбка «рюмкой» плотно облегали ее тонкую прямую фигуру. Черные чулки и черные румынские сапожки подчеркивали, что Ярхадана от моды не отстает даже здесь, среди диких камней, комарья и звериных троп. Ее взгляд веял ледниковым холодком. Наташа почувствовала, как у нее почему-то пробудилась неприязнь к девушке. За что и почему? Ведь Ярхадана не сделала ей ничего плохого, наоборот, проявила заботу. Она попыталась подавить в себе это чувство и не смогла. И вдруг поняла, в чем дело: Ярхадана напомнила ей Зою…
«Неужели Сергей пошлет ей радиограмму?»- с холодеющим сердцем подумала Наташа, и весь этот праздничный фейерверк необыкновенных событий дня неожиданно померк, как меркнут краски земли, когда солнце тонет в туче. Она плохо слушала, что говорили ей таежные девчата. Лицо ее потускнело, в глазах отразилась тоска.
- Я вижу ты, Наталья, заболела,- прощебетала Катя.- Идем к нам, бабушка Хачагай быстро вылечит.
- Для этого существует медпункт,- указав на себя, поправила Катю Ярхадана.