- Я расхвалила твой громкий смех,- сказала Катя.- Ты похохочи.
- П-пожалуйста,- как заводная игрушка, согласился Кирька и захохотал что было силы.
- Ай, шайтан! - заткнула уши Хачагай.- Так надрываться не умеет даже ночной филин.- И, удивленно оглядев паренька, с восхищением произнесла: - Беда, какой ты отчаянный да красивый, Кирилл!
4
Приближался сеанс работы рации.
- Готовьте приветы,- обратился к гостям Кена-радист, тот самый паренек с глазами озорного чертенка, что первым прискакал с баяном на высоком сером учуге.
Записную книжку и авторучку Наташа припасла заранее. Она первой кинулась в палатку, над которой поднимались тонкие металлические антенны. Быстро настрочила телеграммы Чугуновым, профессору Надеждину и университетской подруге. Кыллахой послал несколько скупых строк своей Дайыс.
В слюдяное окошечко Наташе хорошо было видно, как вышагивал по площадке взволнованный Сергей, то направляясь прочь от палаток, то круто поворачивая обратно.
«Если он унизится перед Зоей, я стану его презирать,- твердо решила Наташа.- Значит, он не мужчина, а тряпка».
«Неужели у меня нет гордости? Да, я тряпка, тряпка!» - гневно осуждал себя Белов..
Конечно же, прав Ксенофонт: в камень стрелять -
только стрелы терять. Но что делать, если не может он возненавидеть Зою, полюбить другую? Дружба Наташи и то теплое чувство, которое он питал к ней, ничего не значили в сравнении с тем, что он чувствовал к Зое. Нет, он не может обмануть Наташу. Идти к ней с половинкой души - низко и подло. И себя он тоже не сможет обмануть. Он понимал: позови его Зоя хоть через десять лет - он придет к ней. Уже оттого, что Зоя живет с ним на одной земле, под одним небом,- ему светлее и теплее. Ему есть что вспоминать, и он верит в будущее…
Сергей зашагал прямо на окошечко, против которого сидела Наташа. Она все поняла. Следовало бы убежать, но что-то еще удерживало ее. Сергей вошел, виновато втянув голову в плечи, присел напротив Наташи и, не загораживаясь, написал: «Зоя, вернись. Твой Сергей».
«Вот и все,- горько подумала Наташа.- Так мне и надо дуре!»
К вечеру радист Кена вместе с товарищами огородил сосновыми колышками ровную лужайку и натянул синюю ленту -г- танцевальная площадка была готова. Быстро убрали камешки, валявшиеся на лужайке, притащили стулья для зрителей и даже стол, на который поставили магнитофон, чтобы записывать выступления.
Девушки не показывались из палатки, наряжались. Наташа сидела на стульчике и любовалась необычными кофтами, расшитой мягкой обувью, украшениями, выполненными в старинной эвенкийской манере. Все это изготовила бабушка Хачагай. Без нее молодежь и представления не имела бы о прежних нарядах.
- Наташенька, наряжайся и ты,- взмолилась Ирма.
Наташа с Ирмой с первых слов почувствовали друг к другу симпатию. Может, потому, что Ирма тоже студентка. Правда, она заочница, и учится в ветеринарном институте. Но все равно студентка, и по законам студенческого общежития Ирма сразу признала в Наташе родню.
- Мне что-то не хочется,- призналась Наташа.
- Может, мы чем обидели? - насторожилась Анча.
- Нет, не вы…- Вздохнула Наташа. Чтобы не портить общего настроения, она все же решила нарядиться. Вышла и нехотя направилась к палатке, где разместились парни. Там лежали в сумке ее вещи. Но как ей сейчас не хотелось видеть никого! Ни Сергея, который не мог оценить ее сердца, ни Рома - просто за то, что знал обо всем. Только с Кирькой она могла бы пошутить, чтоб отвести душу. Да и тот занят сейчас Катей, и никакого ему дела нет, что другие страдают. Пожалуй, можно бы поделиться с Ксенофонтом. Старик не раз намекал, что лучшей пары, чем она и Сергей, не сыщешь… «Какая уж там пара, Ксенофонт Афанасьевич,- мысленно жаловалась ему девушка.- Он и смотреть на меня не хочет».
- Можно войти? - окликнула Наташа.
- Даже просим,- донесся мягкий бас Сергея, и он распахнул дверной полог.
Войдя, Наташа сразу увидела свои начищенные кем-то красные сапожки. На спинке стула висела разглаженная юбка, а Ром доглаживал маленьким утюгом ее льняную сорочку с вышитыми рукавами и манишкой.
- Что ты, я сама! - кинулась Наташа.- Давайте я вам, ребята, что-нибудь поглажу.
- У нас руки подюжей,- отстранил девушку Ром и подал ей белоснежную сорочку. Пряча лицо, Наташа положила ее на руку, подхватила сапожки и убежала.
Шатров скосил свои коричневые глаза в сторону Сергея, и тот прочитал в них жестокий укор себе: «Такую девушку оттолкнул». Но что он, Сергей, мог сделать? Зоины глаза, как небо, всегда перед ним…