— Как же быстро вы ходите! — заметил он. — Я думал, что никогда не догоню вас.
— Вы, верно, запыхались, — весело ответила она. — Я сидела под деревом целый час!
— Ждали меня, надеюсь? — откликнулся он, и она ответила со смешком:
— Ну… ждала, чтобы посмотреть, не придете ли вы.
— Я уловил разницу, но не возражаю, ибо одно следует из другого. Вы были уверены, что я приду?
— Если бы я ждала достаточно долго, но, видите ли, у меня было слишком мало времени для эксперимента.
— Почему мало? До ланча?
— Нет, у меня есть и другие планы.
— Вы имеете в виду посещение церкви с Мюриэль и Хильдой?
— Нет, я предполагаю вернуться из церкви не с ними.
— А, понятно, я должен был предположить, что у вас большой выбор. И кто-то другой будет возвращаться именно этой дорогой?
Лили снова засмеялась:
— А вот в этом я не уверена, и чтобы увериться, мне надо попасть в церковь до окончания службы.
— Вот именно, но тогда я просто обязан не позволить вам это сделать, возможно, этот некто, уязвленный вашим отсутствием, примет безрассудное решение и вернется в омнибусе.
Лили выслушала его нелепицу с искренней признательностью, все эти пустые тирады были подобны пузырям на поверхности настроения, в котором она пребывала.
— А что бы вы сделали в такой крайней ситуации? — спросила она.
Селден посмотрел на нее с торжеством.
— Я здесь, чтобы доказать вам, — воскликнул он, — на что я способен в чрезвычайной ситуации!
— Идя со скоростью мили в час! Вы должны признать, что омнибус движется быстрее!
— Ах, но найдет ли он вас в конце пути? Это единственный залог успеха.
Они посмотрели друг на друга, позволив себе такую же роскошь удовольствия, которую позволили себе однажды, обмениваясь нелепостями за его чайным столиком, но вдруг настроение Лили изменилось, и она сказала:
— Ну, если это так, тогда опыт закончился успешно.
Селден, следуя ее взгляду, заметил компанию, приближающуюся к ним по извилистой тропке. Леди Крессида, очевидно, настояла на возвращении пешком, а остальные прихожане сочли своим долгом сопровождать ее. Собеседник Лили окинул беглым взглядом каждого из двоих мужчин. Уизерэлл почтительно шел рядом с леди Крессидой, искоса поглядывая на нее с нервным вниманием, а Перси Грайс замыкал шествие вместе с миссис Уизерэлл и сестрами Тренор.
— Ах, теперь я понимаю, почему вы усиленно изучали американу! — с искренним восхищением воскликнул Селден, но краска на лице Лили в ответ на остроту показала, что она поняла ее двусмысленность.
А шуточек над собой Лили Барт не могла допустить даже со стороны своих кавалеров, равно как и разоблачения средств, которыми она их привлекала. Это было так ново для Селдена, что на лице его мелькнула искра удивления, от которой зажглись множество предположений. Однако Лили храбро поднялась, дабы скрыть замешательство, и произнесла ввиду приближения объекта диспута:
— Вот потому-то я ждала вас — поблагодарить за успешное обучение азам букинистики.
— Ах, вряд ли вы можете отдать должное этой теме в столь короткое время, — сказал Селден.
И тут сестры Тренор заприметили мисс Барт, она помахала в ответ на их бурные приветствия, а он быстро добавил:
— Почему бы вам не посвятить вторую половину дня этому вопросу? Вы же знаете, я завтра утром уезжаю. Прогуляемся, и вы сможете поблагодарить меня на досуге.
Глава 6
День был великолепен. Воздух проникся еще большим спокойствием, и яркие краски американской осени сливались с туманом, не способным затмить их сияние.
В заросших углах парка уже было холодновато, но на холмах воздушные потоки ослабевали, ложась на длинные склоны за шоссе. Лили и ее спутник достигли места, где лето еще продолжалось. Тропа вилась по лугу с разбросанными там и сям деревьями, потом ныряла в аллею, украшенную астрами и фиолетовой россыпью ежевики, и оттуда на пасторальных пространствах в дрожащем просвете меж листьев ясеня открывалась взгляду вся округа.
А дальше на аллее виднелись пучки папоротника и ползучие глянцевые травы на затененных участках; ветвистых деревьев там было больше, и тени сгущались в пятнистом сумраке буковой рощи. Деревья росли в отдалении друг от друга, перемежаясь мелкой порослью подлеска, поглядывая иногда на залитые солнцем лужайки или усыпанный плодами сад.
Лили не испытывала близости к природе, но обожала все уместное к случаю и вполне могла быть чувствительной к пейзажу, дополняющему ее собственные ощущения. Местность, простертая под холмом, казалась увеличенным подобием ее настроения в эти минуты, и она обнаружила в себе нечто похожее на покой и свободу этих необозримых пространств. На ближних склонах клены дрожали, как языки костра, ниже сгрудились серые сады, и повсюду виднелись зеленые дубравы. Две или три красные фермы дремали под яблонями, из-за холма выглядывал белый деревянный шпиль сельской церкви, а совсем вдалеке, в клубах пыли, бежало между полями шоссе.