- А ведь всё так хорошо начиналось. Я бы привёз несчастным сироткам тридцать два фунта, если бы вовремя остановился. А теперь… Теперь у меня для них всего ничего – два фунта.
- Я вам добавлю ещё три фунта, святой отец, - ободряюще улыбнулся судья Комин. – И у вас их станет пять. Итак, четыре дамы. Что скажете?
О’Коннор присвистнул. Падре в смущении поглядел на раскинувшиеся перед ним карты судьи, затем на свою «руку».
- А короли ведь бьют дам? – неуверенно спросил он.
- Бьют, если у вас их четыре, - усмехнулся судья.
- Именно что четыре!
Так и оказалось.
- Спаси и сохрани нас, Господи! – ликовал священник. – А уж я-то решил, что всё пропало. Что у вас «флеш-рояль».
Медленно поезд приближался к Трали. Они убрали карты и спички. О’Коннор спрятал колоду в карман, а судья выкинул изломанные спички в пепельницу. О’Коннор отсчитал двенадцать однофунтовых ассигнаций и протянул их падре.
- Благослови тебя Господь, сын мой, - перекрестил его церковник.
Не скрывая сожаления, судья Комин достал чековую книжку.
- Насколько помню, с меня причитается ровно пятьдесят фунтов стерлингов, святой отец.
- Как скажете, так и будет, - смиренно ответил падре. – Я уже позабыл, с чего мы начинали.
- Зато я прекрасно помню и уверяю вас - я должен приюту пятьдесят фунтов. – Судья приготовился заполнить чек. – Что мне написать? Приют в Дингле? Как он называется?
Священник беспомощно заморгал:
- Боюсь, у них нет банковского счета. Дингл очень маленький городок.
- Тогда я выпишу чек на ваше имя. – Судья вопросительно взглянул на падре. Тот лишь развёл руками:
- Но у меня тоже нет банковского счёта. У меня же нет денег.
- Ничего страшного, - проговорил судья учтиво и что-то быстро написал на чеке, оторвал его и вручил святому отцу. - Я выписал чек на предъявителя. Обналичить его можно в Центральном банке Ирландии в Трали. Мы прибываем как раз вовремя, он закрывается через полчаса.
- Вы хотите сказать, что в банке мне выдадут деньги в обмен на это? - спросил изумлённый падре, бережно держа чек.
- Непременно, - заверил его судья Комин. - Это чек с оплатой на предъявителя, то есть любой, кто предъявит его в банк, получит в обмен на него деньги. Ну что ж, О’Коннор, святой отец, я вынужден откланяться. Мы неплохо провели время в этом увлекательном, хотя и дорогостоящем путешествии.
- И не говорите, - уныло подхватил О’Коннор. - Должно быть, сам Господь Бог сдавал вам карты, святой отец. Редко увидишь такую «руку»! Что ж, хороший мне урок — никогда не играй в карты в поезде, тем более с самой Матерью Церковью.
В ответ священник ласково улыбнулся:
- Прежде чем зайдёт солнце, я отдам эти деньги самому достойнейшему из сиротских приютов – приюту в Дингле.
В Трали на платформе они расстались, и судья Комин поспешил в гостиницу. Он хотел пораньше лечь спать — с утра его ждали на заседаниях.
Первые два дела оказались простыми - судья назначил обоим правонарушителям штраф. Присяжные откровенно скучали.
Судья Комин склонился над бумагами, только кончик парика торчал над кафедрой, когда вызвали третьего обвиняемого.
- Подойдите, Роунан Куэрк О’Коннор, - разнёсся на весь зал грозный рокот судебного пристава.
- Вы - Роунан Куэрк О’Коннор?
- Да.
- Роунан Куэрк О’Коннор, - возвысил голос пристав, - вам вменяется нарушение Закона об азартных играх от 1845 года. Согласно Статье семнадцатой данного закона вы, Роунан Куэрк О’Коннор, обвиняетесь в том, что тринадцатого мая прошлого года, находясь в графстве Керри, обманным путем или иными мошенническими действиями, связанными с карточными махинациями, завладели деньгами Лургана Кина, обыграв его в покер. Таким образом, деньги, полученные вами от вышеназванного Лургана Кина, добыты вами преступным путём. Отвечайте суду, признаёте вы себя виновным или нет?
Пока пристав с театральной выразительностью зачитывал свою речь, судья Комин с несвойственной ему медлительностью отложил ручку и несколько секунд задумчиво глядел в разложенные на столе бумаги, словно надеясь, что данное судебное разбирательство можно будет провести, не отрывая от них глаз. Наконец он поднял голову и посмотрел на обвиняемого. Перед ним стоял тонкий, как тростинка, человечек с жалобными карими глазами. Судью Комина прошиб холодный пот.
- Не признаю, - прошелестел О’Коннор.
- Минуточку, - судья умоляюще сложил руки и застыл, будто каменное изваяние. Озадаченные присяжные в изумлении захлопали глазами, а мозг судьи заметался в лихорадке – признаться, что он знает ответчика или нет? Если признаться, то заседание немедленно закончится. Однако… Однако такой поворот событий повлечёт за собой пересмотр дела и, соответственно, дополнительные затраты для налогоплательщиков - ведь ответчику формально уже предъявлены обвинения. Но дело даже не в этом, думал судья, а в том – в силах ли он провести данное разбирательство честно и непредвзято? В силах ли вынести справедливый и объективный приговор? Он решил, что - в силах.