— Да всё нормально, — усмехнулась я, — мне так удобно.
Савелий ещё пару минут рассматривал ноты, разложенные на пюпитре.
— Ладно, я пойду, — зашагал студент к двери. — Удачи!
— Спасибо, и тебе, — дружелюбно улыбнулась я и продолжила заниматься.
Не в первый раз у кого-нибудь из нас совпадала программа. Иногда случалось так, что преподаватели подбирали для нас одни и те же произведения, даже не сговариваясь. Из коридора всегда было хорошо слышно, когда кто-то играл на рояле в кабинете. И если один из пианистов работал над знакомой пьесой, мы заинтересованно заглядывали в класс, чтобы узнать, кому ещё, кроме тебя, дали это произведение.
Поэтому, к вечеру я отвлеклась на другие дела и забыла, что ко мне заходил Савелий, а когда-то у него в программе был девятый этюд Шопена. Подобная ситуация для нашего отделения была не в новинку.
Но с того дня началась целая череда совпадений.
Глава 2
Сентябрь. Все студенты вернулись на учёбу после летних каникул, и колледж в одно мгновение оживился и заполнился звонкими юношескими голосами. Кто-то не успел отдохнуть, а кто-то, наоборот, был рад вернуться в учебное заведение. Я – из числа последнего типа людей, потому что за два месяца в селе моя большая семья выжала из меня всю энергию. Теперь я наконец-то вырвалась в город.
Абрамиди направила наше отделение в Большой зал, чтобы провести собрание. С однокурсниками мы, шутливо, но с некоторой опаской, подумали, что сейчас заведующая заставит нас играть новую программу, которую не все успели выучить. Но ничего такого не произошло: Тамара Георгиевна лишь представила нам первокурсников, назвала их преподавателей по индивидуальным занятиям, а для остальных курсов – наставников по новым предметам. С каждым годом добавлялось всё больше профессиональных дисциплин, и каждый раз было волнительно начинать что-то новое, незнакомое. Ну, лично для меня.
Когда собрание закончилось, все спустились в светлый просторный холл, украшенный различными фикусами. Валентина Семёновна отвела в сторону меня и двух её новых студенток, чтобы поговорить о программе, о задачах на первый семестр и прочих учебных нюансах. Напоследок преподавательница дала несколько наставлений и, попрощавшись, вышла на улицу.
В чате отделения написали, что всех ждут на чаепитие в сто седьмом кабинете, чтобы познакомиться с первокурсниками. Я пригласила девочек, и мы вместе пошли по коридору к нужной двери.
Зайдя в кабинет, увидела несколько знакомых и незнакомых мне людей. Около роялей сидели две девушки, возле окна стоял, опершись руками на один из инструментов, высокий крепкий парень, а в кресле расположилась ещё одна студентка. Остальные лица были мне знакомы.
Новенькие начали по очереди называть свои имена. А я в панике думала о том, чтобы через пять минут не забыть, как их всех зовут...
Пока мы знакомились, староста третьего курса разрезала торт линейкой, потому что ножа ни у кого не было. На столе уже стояли две большие коробки персикового сока, а в шкафу нашлись ещё пакетики чая, поэтому каждый наливал себе в одноразовый стакан то, что пожелает.
Не знаю, было ли такое в других учебных заведениях, но у нас давно зародилась традиция – пить чай в колледже. В нём мы часто проводили почти весь день и, чтобы отдохнуть, перекусить или просто поднять себе настроение, пили чай. После поступления каждый принёс свою кружку и поставил в шкафу в одном кабинете. У нашего отделения даже имелся старенький электрический чайник, который кочевал из одного класса в другой. К сожалению, у нас не было, как у преподавателей, отдельного места, где мы могли бы покушать, поэтому делали это в тех же кабинетах, в которых занимались. Но, на самом деле, в таких посиделках чувствовались особая атмосфера и уют.
Постепенно, вопрос за вопросом, мы узнавали друг друга, интересовались, кто как решился поступить в музыкальный колледж, спрашивали о программах по специальности, о преподавателях. Также разъяснили, кто из старших на каком курсе учится.
— Ты на третьем курсе? — обратившись ко мне, одна из первокурсниц широко распахнула и без того большие глаза. — Я думала, ты на втором, или даже на первом.
Усмехнувшись, я доела остатки торта на своей тарелке и запила соком. Так и знала, что услышу это сегодня.
Выбросив посуду в мусорку, я вернулась на прежнее место и повернулась к зеркалу позади себя. Убедилась, что не запачкала лицо кремом, и задумчиво рассмотрела своё отражение. Тоненькая талия, подчёркнутая клетчатой рубашкой, заправленной в бирюзовые летние брюки. Худые руки, чуть тронутые загаром. Тёмно-русые волосы с едва заметным золотистым отливом, постриженные по плечи. Небольшие губы, которые были довольно выразительными даже без помады, и добродушный взгляд тёмно-зелёных радужек. И ни грамма косметики, потому что мои синяки под глазами хорошо скрывали очки в округлой чёрной оправе.