— Рояль так себе, — откликнулась я. — Звук глухой, особенно в верхнем регистре. Ещё и клавиатура неровная, одна нота хорошо звучит, а другая плохо.
— Согласен, — усмехнулся Савелий, убрав руку с моего плеча. А я наконец-то подняла свою голову. — Чем-то похож на один из роялей в нашем колледже, да?
Хоть мы и разомкнули наши странные объятия, он всё так же близко стоял, немного склонив голову ко мне. Будто мы рассказывали друг другу секреты.
— Возможно, есть у нас похожие рояли, — кивнула я.
— Мне кажется, тут ещё акустика своеобразная, — Савелий задумчиво потёр подбородок. — Весь звук идёт вверх.
Внутри галерея была построена и правда необычно: помещение разделялось на небольшие квадратные участки и напоминало некий лабиринт, а в зоне над роялем вытягивался куполообразный потолок с небольшим круглым окошком. Точно выглядит как мини-дворец.
Самое смешное в нашем концерте было то, что мы, студенты, сами были зрителями друг для друга, и ещё пару сотрудников галереи присоединились к нам. Мы сели на стулья, расставленные в пять небольших рядов, и Абрамиди объявила первый номер. Когда мой выход становился всё ближе и ближе, в ушах всё сильнее отдавался гулкий пульс.
Среди всех пианистов внимательнее всего я слушала выступление Савелия. Он играл фа-диез минорный этюд-картину Рахманинова из тридцать девятого сочинения. В его исполнении чувствовались свобода и юношеский порыв, несмотря на то, что разучивал это произведение не так уж много времени. По крайней мере, внешне парень выглядел уверенно.
Настала моя очередь выходить на импровизированную сцену. Я знала, что в зале меня снимают на видео для Валентины Семёновны, которая не смогла прийти на концерт. И я молилась, чтобы не вылезло никаких неожиданных косяков.
Как только я подумала об этом, одна нота в произведении не прозвучала – клавиша просто беззвучно опустилась под пальцем. Я мысленно чертыхнулась, но продолжила играть дальше. Я выступала с объемным, непростым для меня произведением – с «Приглашением к танцу» Вебера, которое требовало выносливости как физической, так и эмоциональной. В подобных помпезных, торжественных сочинениях мне часто было трудно донести нужный характер. Но я правда старалась, как могла. Ошибалась в тексте, карабкалась и продолжала дальше.
Поклонившись, я вернулась на своё место и уже представила, как моя учительница по специальности расстроится, посмотрев видео с выступления.
Ничего, ещё чуть-чуть, и этот дурацкий день закончится.
Сотрудники поблагодарили за концерт, и один из гидов, полненькая девушка с милой улыбкой, начала проводить для нас экскурсию по галерее. Здесь хранились картины местного художника, работавшего во второй половине прошлого столетия и почившего в начале нулевых годов. Его излюбленный жанр – пленэрная живопись во всех возможных вариациях. Мы увидели горные, лесные, деревенские пейзажи, которые выглядели такими сочными и живыми, будто это и не картина вовсе, а природная панорама, развернувшаяся прямо перед глазами.
Время от времени я отвлекалась от речи гида, потому что мне жутко хотелось спать. А ещё мысли занимал Савелий. Он часто оказывался неподалёку от меня, а мой взгляд автоматически цеплялся за его затылок.
Как мне теперь расценивать его поведение? Он же, оказывается, всех обнимает при встрече. И ничего особенного в этом нет.
Сглотнув, я вновь почувствовала непонятную горечь и поплелась следом за толпой пианистов, слушавших вдохновенный рассказ гида. Теперь никак поведение Савелия расценивать не надо. Он просто друг, и ничего более.
По окончании экскурсии мы поаплодировали гиду и разделились на несколько групп, чтобы рассмотреть получше каждую из картин. Многие девочки фотографировались на фоне живописных пейзажей, и мне почему-то захотелось сделать фото вместе с Савелием. Эта мысль пришла как-то внезапно, и я мучительно думала, подойти к нему с такой просьбой, или не стоит. Наверное, это будет странно выглядеть.
Найдя макушку Савелия среди студентов, я почти решилась к нему подойти, но увидела, что он занят. Он фотографировал Веронику – его однокурсницу. И тут же спрятала своё желание куда подальше.
Карина восторженно показывала каждой из нас картину с горной глыбой, подёрнутой легкой дымкой, и маленьким костром, изображенным у подножия. Выдавливая улыбку, я фотографировала девушку, и она получалась действительно харизматично.