Я продолжала сидеть с полуулыбкой на лице, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и смеясь вместе с остальными студентами, когда кто-то рассказывал забавную историю.
Веселье прервала открывшаяся дверь. В кабинет заглянула Валентина Семёновна и добродушно удивилась, как много нас здесь. Почему-то меня бросило в пот, когда увидела своего преподавателя. Наверное, для неё было дикостью то, что я могла проводить время в такой большой компании.
— Марина, выйди на минутку, пожалуйста, — попросила Валентина Семёновна, и я послушно вышла в коридор.
Преподаватель сказала, на какой день перенесли зачёт по гаммам для третьего курса, и начала объяснять, что нужно будет сыграть. При этом она, как обычно, стояла так близко, что я могла рассмотреть каждый комочек туши на её ресницах и каждую морщинку. Не пойму, откуда у пожилых преподавателей такая странная привычка – близко подходить к ученикам?
— Ты хорошо знаешь гаммы, поэтому я не сомневаюсь, что ты всё сыграешь, — поддержала Валентина Семёновна, погладив меня по плечу.
— Спасибо, — кротко улыбнулась я, переминаясь с ноги на ногу.
— Слушай, а чего они там сидят у тебя? — вполголоса спросила Валентина Семёновна, кивнув на дверь.
— Просто сидят, — пожала я плечами, не найдя, что ответить.
— Выгоняй их, тебе нужно заниматься.
Я слегка опешила, но согласилась. Мой разум почему-то решил, что мне действительно очень срочно нужно играть на пианино.
Попрощавшись с преподавателем, я немного постояла перед кабинетом, обдумав свои действия, и всё-таки решительно распахнула дверь.
— Так, все пошли вон, я буду заниматься! — шутливо произнесла я, поставив руки в бока.
Но шутливый тон никто не оценил. Все резко замолчали, посмотрев на меня, и быстро вышли один за другим из кабинета.
— Как жестоко, — разочарованно обронил Савелий, оттолкнувшись от пианино.
Почему-то его слова задели за живое, будто в горло вонзили мелкие осколки. Но на моём лице застыла виноватая улыбка, пока все исчезали в коридоре.
Когда вышел последний человек, и дверь закрылась, уголки губ начали медленно опускаться вниз. Я будто разморозилась и начала приходить в себя.
Зачем я так поступила? Мне же очень нравилось сидеть в компании пианистов. Почему я послушно побежала всех выгонять, как только попросила Валентина Семёновна? Неужели прям так срочно нужно было заниматься, будто я не играла каждый день по несколько часов?
Какая же я всё-таки глупая и слишком ответственная одновременно… Хотела же больше времени проводить с Савелием, а сама всех выгнала. Наверное, он обиделся.
Пока я играла на пианино, в голове постоянно маячили его слова и заставляли изнывать от безысходности. Из раздумий меня вывела Карина: ближе к вечеру мы решили порепетировать в сто восемнадцатом кабинете, чтобы быть более уверенными на зачёте.
Мы подошли к «логову Абрамиди», и однокурсница открыла дверь. Из-за плеча я увидела Савелия и Нику и мысленно чертыхнулась. Не ожидала так быстро столкнуться с ними после такой стрёмной ситуации.
— Можно мы здесь порепетируем? — спросила Карина.
— Да, конечно, — встала из-за рояля Ника и села рядом с Савелием.
Карина первая села за инструмент и начала играть. Я медленно опустилась в одно из кресел и украдкой посмотрела на старшекурсников. Савелий вальяжно сидел, широко расставив ноги, и рубился в мобильную игру. Ника тоже уткнулась в телефон. Они вполголоса переговаривались, а потом Савелий зачем-то попросил телефон у Вероники. Он что-то быстро нашёл и начал тихо смеяться, а она попросила отдать телефон. Савелий отказался, и Ника попыталась отобрать. Парень оттянул руку подальше, но Вероника встала перед ним, начала выхватывать телефон, и у неё получилось.
Наблюдая за ними, я сидела мрачнее чёрной клавиши на рояле. Я смущалась, словно застала слишком личную сцену, но и злилась одновременно. А почему – и сама не знала. Мне просто очень не понравилось то, что я увидела.
Неужели они и правда встречаются?
Нет, я слишком преувеличиваю, наверное. Друзья тоже могут так себя вести.
После Карины я села за рояль. Почувствовала, что мне некомфортно сидеть на стуле, и решила отрегулировать высоту.
— Слишком высоко, — бормотала я. — Нужно опустить сиденье.
— Да-да, ещё чуть-чуть, и ножки не достанут до пола, — тихо протянул Савелий, но я не расслышала. Его слова я поняла уже намного позже. А жаль, могла бы сразу треснуть по башке.