Кларисса ждала в темной карете. Отыскать кучера оказалось труднее, чем она ожидала. Ей как женщине не приходилось делать этого раньше, карета появлялась как по волшебству, стоило ей выйти из дверей после бала или приема.
Кларисса не знала, как приступить к решению этой шарады. Сколько она ни раздумывала, она неизменно возвращалась к одной мысли. Погруженная в занятия живописью, она совсем не замечала, что вся ее жизнь кем-то контролируется. Вернее, Сен-Мишелем, он обеспечивал ее всем необходимым, его вера в ее талант и мастерство позволила ей восстановить уверенность в себе, которая сильно пострадала после того, как Джеймс так жестоко порвал с ней.
Джеймс. Она подвергла его и Айрис опасности, и почему? Потворствуя своим собственным чувствам? Пытаясь удержать то, что ей никогда не принадлежало? Ей не хотелось плакать — ей хотелось вопить. Но она взяла себя в руки. Сейчас не до эмоций. Им грозила опасность.
Внезапно дверь кареты открылась, и рядом с Клариссой было опущено безвольное тело Айрис. Следом в карету забрался Джеймс, захлопнул дверь и два раза стукнул в потолок, давая кучеру сигнал ехать.
Карета тронулась, Кларисса держала поникшее тело Айрис на своих коленях.
— Вы успели вовремя?
Джеймс сорвал маску с лица.
— Да. Ее приятелю, Кажется, пришла в голову мысль поразвлечься с двумя женщинами сразу. Он был так занят расстегиванием брюк, что не заметил, как я вошел.
Кларисса тяжело вздохнула.
— Слава Богу. И что нам сказать Айрис?
— Судя по количеству шампанского, которое она выпила, я не удивлюсь, если она ничего не вспомнит, — предположил Джеймс, потирая лицо там, где его касалась маска. — Мы скажем ей, что она веселилась вовсю. Конец истории.
Темнота вокруг сгустилась — они приближались к границе собственно Лондона. Скоро они окажутся на заросших лесом склонах.
— Мне очень жаль, вы знаете, — тихо сказала Кларисса, глядя на лицо Джеймса, которое она видела как в тумане. — Я не понимала…
Джеймс откинулся на подушки, его лицо утонуло в полной темноте.
— Не дайте этому случиться снова.
— Я обещаю.
Кларисса уловила двоякий смысл, который он вложил в свои слова.
Она не знала как, но собиралась сдержать обещание.
Глава 10
Солнечные лучи падали на буфетную стойку, заставленную блюдами для обильного завтрака. Джеймс положил на свою тарелку яйца пашот, шесть ломтиков поджаренного на открытом огне бекона, печеные фрукты и три горячие булочки. Он седина свое место напротив мистера Беннетта и не отказался от предложенного слугой кофе.
Джеймс с энтузиазмом подцепил вилкой ломтик бекона и отправил его в рот, глядя на Айрис, которая смирно сидела, обхватив руками чашку с чаем.
Вид у нее был очень неважный, хотя, если учесть количество выпитого за ночь шампанского и ее миниатюрность, она, подумал Джеймс, могла бы выглядеть и хуже.
Бал Киприды обернулся не столь плохо, как можно было ожидать. Даже, пожалуй, напротив. Они утолили жажду Айрис испытать нечто экстраординарное, прежде чем связать себя титулом. Кроме того, теперь Джеймс знал еще одного агента «Монахов», а это было ему на руку. Женщина не назвала себя, но Джеймс вряд ли забудет ее лицо.
Он прожевал второй ломтик бекона и перешел к яйцам. Женщина-агент сделала все, что сказал Джеймс, позаботилась даже о том, чтобы партнер Айрис стоял спиной к двери, когда снимал брюки. Было смешно видеть, как мужчина, пытался бежать со спущенными до лодыжек штанинами. Он наткнулся на женщину в синем, и она фактически придержала его, пока Джеймс наносил удар. Он сумел с одного удара лишить мерзавца сознания.
Они вынули вялую Айрис из кровати, а на ее место уложили бесчувственного мужчину, так чтобы любой заглянувший в комнату принял бы его за спящего, павшего жертвой любовных утех, а никак не кулака Джеймса. Джеймс взял Айрис на руки и пошел вслед за женщиной к тому выходу, где их должна была ждать Кларисса.
Он едва успел поблагодарить даму в синем, прежде чем она исчезла.
Мысленно сожалея, что у него не было возможности расспросить ее, Джеймс покончил с яйцами и откинулся назад, наслаждаясь кофе. Хорошо было бы знать ее имя, но для начала неплохо знать в лицо.
Беннетт закончил просматривать утреннюю газету, пошуршал ей, складывая вдвое, а потом положил на стол.
— Ну, Айрис, должен сказать, тебе повезло, что тебе еще не позволено бывать в обществе. Этот бал у Саттеров был ужасным.
Айрис скривилась.
— Ты так думаешь, отец? Разве бал может быть каким-нибудь еще, кроме как великолепным?
Беннетт в поисках поддержки взглянул на Джеймса.