Он стоял у окна и разглядывал крыши медленно ползущих автобусов, когда его секретарь объявил по интеркому, что прибыли Маккензи и бригадир Финч. Финч возглавлял небольшую группу людей, официально называвшуюся “Консультативный Стратегический Совет”, в чьи полномочия, среди прочих вещей, входило советовать правительству, когда нажимать определенные кнопки Монтефиору даже не полагалось знать о связи Финча с КСС, и при упоминании этого имени он почувствовал смятение, заставившее его подумать, что лучше бы он оставался в неведении.
В комнату молча вошли двое мужчин с окантованными металлом чемоданчиками для документов в руках и поздоровались с ним, придерживаясь минимума формальностей. Обращались они с Монтефиором неизменно вежливо, но сама эта вежливость служила напоминанием, что все его электронное колдовство бессильно против классового барьера. Монтефиор происходил из низов среднего класса, они с самых верхов, и ничего не менялось, несмотря на то, что сейчас в Британии никто не упоминает о подобных вещах.
Высокий, с запоминающейся внешностью Маккензи жестом указал на переключатель экранизатора на столе Монтефиора. Монтефиор кивнул и включил электронный прибор, в поле действия которого не может нормально работать даже обыкновенный телефон. Теперь сказанное ими невозможно будет записать или подслушать.
— Какие трудности, Джерард? — Монтефиор всегда называл всех по имени и поклялся себе, что, если кто-нибудь из его высокопоставленных клиентов станет возражать, он уйдет из “Ментора” и откажется вернуться до тех пор, пока его право называть Тревора Тревором не будет признано официально.
— Серьезные трудности, — ответил Маккензи, непривычно долго глядя Монтефиору в глаза… Затем открыл чемоданчик, достал фотокопии каких-то убористо исписанных листков со схемами и разложил их на столе. — Прочти.
— Хорошо, Джерард. — Монтефиор профессионально быстро проглядел листки, и его предчувствие неминуемой катастрофы сменилось странным облегчением. — Насколько ты этому веришь?
— Верю? Это не вопрос веры. Дело в том, что математические выкладки были проверены и подтверждены.
— О?! Кем?
— Споулом.
Монтефиор в задумчивости постучал ногтем по зубам.
— Если Споул говорит, что все в порядке… А как насчет машины? — Он снова взглянул на схемы.
— И Роусон, и Виалс утверждают, что машина может быть построена, и она… сделает то, для чего предназначена.
— Вопрос, на который вы хотите ответ: была ли она построена?
— Нам нужен человек, который написал письмо, — беспокойно произнес Финч. Он был высок и, можно сказать, агрессивно атлетичен для человека, подбиравшегося к шестому десятку. Свои темные костюмы он носил словно военную форму. И, как Монтефиор знал, этого клиента “Ментора” его фамильярность задевала больше всего.
— Это то же самое, Роджер, — сказал Монтефиор. — Я полагаю, что, когда этот человек будет найден, он ответит на все заданные ему вопросы.
Глаза Финча помертвели.
— Это в высшей степени срочно.
— Намек понял, Роджер — Монтефиор специально, чтобы продлить удовольствие, не позволял себе начать обдумывать проблему сразу, но теперь он принялся за приятную задачу определения начальных параметров. — Какая информация есть об этом человеке? Что мы имеем? Прежде всего это мужчина. Почерк однозначно позволяет определить, что мы имеем дело не с женщиной, если, конечно, не предположить, что она заметает следы столь изощренно.
— Что это значит? — Финч раздраженно взмахнул рукой, словно ударяя себя по ноге воображаемым стеком.
— Женщина могла заставить мужчину написать письмо, а затем убрать его, — поучающим тоном произнес Монтефиор.
— Чушь!
— Хорошо, Роджер. В момент этого национального кризиса ты приказываешь мне исключить из числа подозреваемых тридцать миллионов британских женщин?
— Ну-ну, Эд, — вмешался Маккензи, и Монтефиор с удовлетворением заметил, что тот обратился к нему по имени. — Ты прекрасно знаешь, что мы не суемся в твои владения. И я уверен, ты лучше, чем кто бы то ни было, представляешь, что одно это задание оправдывает каждое пенни, потраченное на “Ментор”.
— Знаю, знаю. — Монтефиору надоело искушать их терпение, как только проблема завладела его разумом и душой. — Автор этого письма скорее всего взрослый мужчина, здоров, полон сил, если судить по почерку… Кстати, когда будет заключение эксперта о почерке?