Но женщина лишь изредка удосуживалась взглянуть на малютку, целиком отдавалась приготовлению похлебки на маленьком костре
Ярисвет замечал все это, но не придавал значения. Его разум воспарил в вершины бытия, где нет места людским страстям. Чувствуя вокруг себя невидимые течения, он попросил силы у лесного хозяина, ощутив тяжелую животную мощь, свежесть хвои, прохладу утренней росы и вложил их в излечение.
Слова, словно шелест осенней листвы, тихо срывались с его губ, падали на руку девочки. Шелест листвы, гонимой ветром, с каждым следующим мгновением набиравший силу.
«Мазь — всего лишь проводник, она, конечно, укрепит усыхающую руку, но по-настоящему поможет ей выздороветь только сила Ярисвета и помощь лесного Хозяина, который никогда не оставлял его мольбы без внимания».
Девчушка попыталась о чем-то спросить, но один взгляд суровых карих глаз, на миг оторвавшийся от руки, заставил её замолчать.
Нет, она не испугалась, если ей затыкали рот, она наоборот стремилась открывать его чаще, но заглянув в эти глаза, Переслава поняла, сейчас лучше промолчать. И хотя больная ручка страшно щипалась, но дядька предупредил ее что так будет, поэтому она старалась держаться из всех сил.
Вскоре Ярисвет перестал замечать все вокруг. Его подхватила и понесла сильная волна кипучей силы, на гребне которой было всего одно слово: «Оживи».
Волна набрала мощь, казалось, загромыхала вдалеке гроза, поднялся ураган, весь мир вокруг бушевал, и не осталось слов славления, не осталось слов заговора, только одно слово, ярким огнем пылая, лилось с иссохших губ:
— Оживи, оживи, оживи…
Неожиданно всё закончилось. Буря стихла, волны успокоились, а сила благополучно потекла дальше, огибая невидимые простыми людьми берега. Она отдала небольшую часть себя, и вскоре рука Переславы обретёт былое здоровье. Ярисвет знал это.
Мир вокруг наполнился привычным гамом и суетой, которая обычно существует на опушке леса.
Волхв тихо велел девочке удалиться и, упав на спину, некоторое время приходил в себя. Много сегодня он отдал сил. Много. Да ничего, скоро снова наполнится, на благое дело ничего не жалко.
Немного отдохнув, он прочитал славления Родным Богам, поблагодарив за помощь.
Подойдя к заранее приготовленному маленькому кургану из камней, собранных еще в дороге, Ярисвет поставил крынку с медом, немного хлеба и связку колосьев. Посидел подле него и отправился к людям.
Надея, так звали мать Переславы, увидав возвращающегося волхва, кинулась за миской.
— Садись, мил человек, ты ж прости, не знаем, как и обратиться то верно, ты, ежели чего, не молчи, поправь нас, бестолковых, – произнес длинную речь ее муж Зыба.
— Я вам не поп и не князь, не боярин какой, вот и обращайтесь ко мне, как к равному!
— Ну, сказал! Столько сделал, Переслава вона уже пальчиками зашевелила! – тонким голосом пискнула женщина, оттирая широкой ладонью набежавшие слёзы радости.
— Как месяц вновь народится, здорова будет рука, выгнал я из неё всю хворь. Родные Боги услышали мою мольбу.
— О-о-о-й-й-й… — тонко запищала Надея, прижав ничего не понимающую дочурку к себе.
Тепло улыбнувшись в миску, волхв неторопливо поглощал горячее жаркое, искренне радуясь внутри простому счастью женщины.
Зыба неожиданно подавился, и Ярисвет украдкой посмотрел на него. Встретившись с ним взглядом, глава семейства стыдливо отвел глаза. Волхв привык к этому, нынче другая вера на Руси.
Одной рукой порывшись в дорожном мешке, он вынул маленький деревянный крестик и подал его Надеи.
— Можешь надеть, мне теперь он не помеха, – взявшись за лечение девочки, он первым делом снял с неё крестик, не из ненависти, он мешал, путал потоки.
— Да ну его, крестик, сколько я батюшку молила, сколько сама молилась, а что толку? Только и знай, что подаяния да припасы отдавай, а толку чуть!!! – она в сердцах бросила крестик на дорогу.
Что-то внутри волхва зарадовалось, засветлело, но радость была сия не к месту, и он одернул себя.
— Негоже так от веры отворачиваться…
Поставив миску, он пошел за крестиком. Пусть и попирают попы родную веру, топчут капища, но никогда Ярисвет не призывал народ к бунту. Кто верит, тот и будет верить, а остальным и воздастся по делам и поступкам их.
Подняв с пыльной дороги крест, он заметил грузную фигуру, неторопливо вышагивающую из подлеска.