– Я не боюсь его, – огрызнулась Дарья, когда подруга отпустила ее.
– От чего тогда сама в лес не пошла до сих пор? – все с той же вредностью фыркнула Домовушка. – Не боится она...
Дарья промолчала, понимая, что в словах помощницы Богдана есть резон. Да, Домаха могла быть несносной, как большинство домашней нечисти, но она права. Слова о том, что Леший не пугал ее, были блефом. Дарья не просто боялась, ее вгоняла в холодный пот одна только мысль о том, что придется ступить на территорию Владыки леса.
Внезапно от озера потянуло ярко выраженным запахом тины и все той же травы. По земле принялась стелиться поземка из мелкого мусора, веток и листьев. Ветер усилился настолько, что ближайшие деревья застонали под его порывами. Низкорослые кусты почти легли наземь, теряя часть листвы.
– Боже... – Илона запрокинула голову, высовываясь наружу, чтобы посмотреть, что такое.
Она так сильно перегнулась через перила, что Домаха ухватила внучку Катерины за ворот платья.
- Куда?! – вскричала помощница Домового.
– Он здесь, – выдохнула Илона, отскакивая на пару шагов назад. Вцепившись в локоть Дарьи, она рванула подругу к себе, а затем толкнула в сторону двери, что вела в дом. – Он здесь.
Однако, было уже поздно. Люди всегда слишком медлительны в движениях и скоры в том, чтобы сказать нечто такое, что потом вылазит боком.
Отброшенная в сторону зеленоватым вихрем, Илона полетела на деревянный пол веранды. Удар слегка оглушил молодую женщину, что дало фору нежданному гостю, поскольку Домаха бросилась именно к ней, а не Дарье. Ворожея же оказалась прижатой спиной к импровизированной двери, что состояла из рамы и набитой на нее капроновой сетки.
– Одежда тебе моя, значит, не нравится? – заговорил желто-зеленый смерч, постепенно принимая очертания человека.
Не в силах оторвать взгляда от горящих изумрудным пламенем глаз, Дарья вся обомлела. И не то, чтобы страшно было... Здесь господствовало совершенно другое чувство. От Лешака исходила такая мощная аура, что все внутри переворачивалось. Сейчас, когда в душе (если она была) хозяина леса бушевали гнев и обида, от него несло терпким смрадом болота и гнилой древесиной. Он источал все самые неприятные запахи бора, какие только могли существовать.
– А, ну-ка, отойди от нее, – послышался окрик Домахи, – черт обидчивый!
Леший крутанулся вокруг себя и принялся стряхивать с волос и одежды дымящуюся золу. Закончив, с негодованием воззрился на помощницу Богдана, что встала между ним и ворожеей.
– На что тебе проблемы эти? – понизил Лешак голос до интимного шепота, словно листья зашуршали. – Из-за какой-то колдовки...
– Верно, – кивнула Домовушка. – Колдовка, которая мне не особо нравится к тому же. Ты знаешь правила, Батюшка Леший, там, – указала ему за спину, где гудел лес, – ты волен распоряжаться, как тебе угодно, но здесь...
– Ты взвесь каждое слово сейчас, – посоветовал Леший.
– Посчитаться решил? – прищурила Домаха потемневшие глаза. – Ну, давай. Хозяйку мою обидел - раз...
ГЛАВА 8
В гостиной висела такая напряженная тишина, что ее хотелось разрезать ножницами, словно натянутую леску. Единственным источником звука был Хозяин дома, который метался по комнате. От него шел сизо-черный дым, волосы потемнели, рубаха в некоторых местах тлела… Богдан был зол. Очень сильно. Именно поэтому вся его свита предусмотрительно притихла, ожидая, пока Хозяин сменит гнев на милость.
Дарья тоже не рисковала нарушить эту тишину. Отчасти потому, что являлась причиной этому всему, отчасти из опасения. Взглянув на Илону, что лежала на диване в глубоком обмороке, ворожея в очередной раз провела рукой над лицом подруги. Ладонь тут же принялись покалывать сотни мелких иголочек, а в доме запахло хвоей и прелыми листьями. За пальцами Дарьи потянулись едва заметные зеленовато-коричневые нити.
Резко обернувшись, Домовой сверкнул глазами, в которых зажегся золотисто-красный огонь.
- Убью его, - тихо проговорил Богдан, направляясь к Илоне.
- Тише, - подала голос Домаха, которая все это время сидела на каминной полке, внимательно следя за ним. - Тише, Батюшка…
Зыркнув в ее сторону испепеляющим взглядом, Домовой хотел что-то сказать, но передумал. Глаза его утратили былой огонь, стали спокойнее. Тот факт, что именно Домаха задержала атаку Лешего, давал ей преимущество.