Наблюдая за бурым медведем, ворожея постепенно понимала, что имела в виду лесавка. Чем ближе косолапый подходил, тем отчетливее она ощущала мерзкое ощущение того, что то уже было с ней. Тем не менее, медведь прошел мимо. Он направлялся туда, где находился Витольд. И здесь начиналось самое интересное. С каждым шагом, что приближал его к сыну Ярило, медведь поднимался на задние лапы. Оказавшись совсем близко, полностью принял вертикальное положение. Подняв морду к верхушкам сосен, он издал леденящий душу грозный рев, а когда снова взглянул на Витольда, начал меняться.
Постепенно плечи становились шире, а торс сужался к бедрам. Передние лапы становились длиннее, обозначая на себе рельефные мускулы и теряя темно-бурую шерсть, которую заменили густые жесткие волосы. Теперь они покрывали сильные руки, мощную шею и широкую крепкую грудь, постепенно исчезая тонкой дорожкой за поясом простых холщовых брюк. Темно-коричневая ткань неплотно облегала сильные мускулистые босые ноги. Медвежья морда утратила свирепость и громадные зубы. Ей на замену пришло смуглое лицо с правильными чертами. Миндалевидные карие глаза смотрели сурово, но довольно участливо. Густая борода добавляла образу брутальности и мужиковатости, делая того, кто еще недавно был медведем, неестественно привлекательным.
Он был очень высокий, с густой буйной шевелюрой темно-каштановых волос – слишком рослый для простого человека. Впрочем, учитывая произошедшую с ним только что метаморфозу, человеком назвать его и нельзя было.
- Велес… - прошелестела Морана зимней поземкой.
Глава 28
- Дай, - протянул руки Велес, опускаясь на одно колено. Он настойчиво, но мягко, почти силой вытащил тело ворожеи из судорожно сжатых рук своего внука. – Дай ее мне, сынок.
Витольд так и остался стоять на коленях в каше из крови и снега. С опущенной головой, сгорбленный, как древний старик… Казалось, он сломлен и придавлен к земле так, что уже не подняться. Но Велес знал, что это минутная слабость. Сын Ярило, которого он никогда не любил должным образом, никогда не был слабаком.
Бережно прижимая к себе крохотное хрупкое создание, которое было так дорого полубогу, Велес сделал шаг назад. Он намеренно не уходил пока, давая Витольду возможность прийти в себя.
Слегка подавшись вперед, Витольд погрузил пальцы в смешанный с ее кровью снег. Сжав кулаки, выпрямился. Какое-то время он просто смотрел на свои окровавленные руки, а затем провел ладонями по лицу, закрывая глаза. По его щекам, смешиваясь с талым снегом, скатилась скупая мужская слеза. Когда густые ресницы зеленовато-русого цвета взметнулись вверх, в глазах владыки лесов Селивестра горел тот самый огонь, который зажигался во взглядах всех богов, когда заканчивался предел их терпению.
- Я позабочусь о ней, - тихо сказал Велес.
- Сбереги ее, - глухо проговорил Витольд. – Сам хочу похоронить, - и опрокинулся в бледно-коричневого медведя, чья шерсть на слегка отливала зеленцой.
Ударив воздух массивной когтистой лапой, зверь надсадно заревел. Огромная голова опустилась к земле, после чего он принялся мотать ею из стороны в сторону, словно отрицал что-то. Поднявшись на задние лапы, медведь раскатисто зарычал – и так этот рык был похож на тот, что совсем недавно издавал сам Велес.
Велес знал, что последует за этим взрывом горя.
Ярость.
Черная.
Необузданная.
И он не собирался делать ничего, чтобы остановить владыку лесов Селивестра. Напротив, Велес сделал все, чтобы это случилось.
Проклятие Ярило, которое разрушила смерть Дарьи, висело над Витольдом дамокловым мечом много сотен лет. Замешанное на крови, оно обречено было пасть под ее же действием. А еще проклятье, помимо обязанностей одного из низших духов, давало местному «лешему» способность обращаться в медведя. Разорвав оковы слов отца, Витольд навсегда потерял эту возможность. Так должно было быть и так было бы, если бы не случайно погибшая лесавка, которая успела предупредить Велеса о том, что произошло.
Оставив своему внуку способность опрокидываться в зверя в любое нужное время, Велес преследовал далеко идущие цели. Он не хотел сам вмешиваться в дела сына и внука, поскольку когда-то тоже совершил ошибку, которая сейчас диктовала Ярило схемы поведения. Велес понимал, что сын сам должен был осознать, что должен изменить свое отношение к Витольду. Невозможно вложить кому-то в голову то, что является неприложной истиной. Казалось бы, обычное знание, но несло оно в себе извечную проблему отцов и детей, которая часто остается нерешенной.
- Господин… - послышался тихий голос где-то за спиной.