- Скажи ей «спасибо», - бросил он отцу. – Ты жив только потому, что я не забыл ничего. Прости меня, - наклонившись, поцеловал Ладу в лоб.
- Ты свободен, - прошептала она. – Все закончилось.
- Не важно, - погладил ее по щеке Витольд, прежде чем выпрямиться и направиться прочь.
О том, что же будет дальше в истории Мораны, читайте в новом романе "Перстень Мораны" вот здесь https://litnet.com/shrt/SlMU
Глава 31
Витольд шел по лесу неровной походкой. Его носило из стороны в сторону, словно осенний лист на ветру; деревья кружились, земля уходила из-под ног. Несколько раз он едва не упал, но продолжал брести туда, где все закончилось.
Оказавшись возле огромного дерева, под которым еще скалился темной кровью снег, владыка лесов Селивестра остановился. Из его груди вырвался судорожный выдох, но Витольд неимоверным усилием удержал себя в руках. Ему хотелось разнести все вокруг к чертовой матери. Вот только лес не виноват в том, что случилось, как и все его обитатели. Живущие поблизости люди не виноваты… Стиснув зубы, тот, кого все привыкли звать лешим, наклонился. В руках Витольда оказалась небольшая корявая палка с острым сломанным концом. С силой проведя ею по левой ладони, он прижал ее, окровавленную, к земле – как раз в том месте, где лежало тело Дарьи несколько часов назад. Затем, направился к дереву и принялся чертить на нем символ в виде небольшого трезубца. Когда рисунок стал более-менее читаемым, Витольд снова оцарапал ладонь и обвел символ кругом. Сделав несколько шагов назад, удовлетворенно оглядел свою работу.
- Явись! – глухо велел пока еще непонятно кому.
Впрочем, то непосвященному человеку его действия могли показаться странными, если не пугающими. Сам же Витольд прекрасно знал, что делал и кого именно призывал.
- Чего тебе? – раздался у него за спиной полный недовольства женский голос.
Обернувшись, местный «леший» поджал искусанные в кровь губы. Он даже не скрывал своей досады, но лишь первые несколько секунд.
- Не тебя я ждал, - проворчал Витольд, стремительно бросаясь к высокой статной брюнетке в белом платье, чья юбка развивалась на ветру. – Впрочем, так даже лучше…
Она не успела сделать ровным счетом ничего, как уже оказалась в тисках его сильных рук. Прижатая к ближайшему дереву, под занесенной над ней наполовину медвежьей, наполовину человеческой лапой. В следующее мгновение острые, словно кинжалы, изогнутые когти вонзились ей под ребра, разрывая тонкую ткань лифа платья и ломая часть грудной клетки.
- Я вырву тебе сердце, Морана, если не сделаешь то, что я скажу, - пригрозил Витольд, сверкая яростным взглядом пронзительно-зеленых глаз.
Ахнув, она едва не захлебнулась черной кровью, что наполнила рот. Ей было адски больно, но это мучение носило далеко не физический характер. Богиня смерти была больше раздосадована и разочарована, что так легко попалась. В иной ситуации ей ничего бы не стоило превратить его в хладный труп у своих ног. Однако, когда твое сердце бьется в окружении громадных когтей, приоритеты меняются.
- Говори, - прохрипела она.
- Дарья, - прошипел «леший», наклоняясь к ней так близко, что она смогла разглядеть янтарные искры в его глазах. – Верни мне ее.
- Это невозможно, - возразила Морана и тут же едва не выплюнула собственные легкие.
- Я вижу, твое сердце тебе не так уж дорого, - прищурился Витольд, делая рывок.
- Нет-нет, - богиня смерти схватилась обеими руками за его широкое запястье, надеясь облегчить себе боль. – Ты не понял.
- Что тут непонятного? – выгнул бровь владыка лесов Селивестра. – Все, что происходит в мире Нави*, в твоей власти тоже. Или нет?
- Да, конечно, но…
- Тогда сделай, как я сказал, иначе…
- Ее нет там! – выкрикнула Морана, задыхаясь от разрывающей ее грудь горячей боли. - Твоя ведьма даже не дошла до моста**.
- Поясни, - потребовал Витольд. – Как это так?
- Мне сложно говорить, пока ты держишь в руках мое сердце, - просипела богиня смерти.
- Слушай, десятки женщин сейчас мечтают оказаться на твоем месте, а ты еще недовольна, - желчно усмехнулся «леший», снова обретая себя прежнего – ироничного и язвительного.
Слова Мораны о том, что Дарья по каким-то причинам избежала Нави вселили в него надежду. Конечно, Витольд предполагал, что богиня могла соврать, но не давал шанса на жизнь этой идее. Как бы там ни было, в словах Мораны была истина – когда находишься на волоске от смерти, сложно качать права. Надо же, какая ирония! Богиня смерти сама вдруг оказалась у того самого моста.