- Ух, ты! – воскликнула она. – Листьями прелыми смердит, - и скривила в отвращении губы.
- Домаха! – всплеснула руками Илона и швырнула в нее кухонное полотенце.
Даже не обратив внимание на выпад брюнетки, Домаха подобрала широкий подол розового платья и залезла с ногами на широкий подоконник. Аккуратно расправив на коленях серый передник, она сдвинула на затылок такого же цвета косынку и взглянула на Дарью.
- Привет, ведьма, - задорно улыбнулась.
Тон помощницы Домового был совершенно лишен какого-либо обидного подтекста. Она вовсе не желала оскорбить ворожею. Напротив, констатировала факт того, что гостья Илоны ведьма – много о чем ведает.
Открыв шкатулку, Домаха присвистнула и многозначительно хмыкнула.
- Я не ошиблась, - тяжело вздохнула Дарья, которая до последнего надеялась, что в доме Илоны ее подозрения не подтвердятся.
- Что там? – Илона подошла к окну и взяла протянутую ей Домахой деревянную шкатулку. Достав прядь, она повернулась к подруге, вопросительно глядя в лицо ворожеи.
- Где ты откопала патлы лесавки? – удивилась Домаха. – Они так прячутся, что сам Леший не сыщет. Впрочем, от него-то и прячутся, - добавила, словно между прочим.
- Ах, ты же… - на кухню размашистым шагом вошел высокий статный пепельный блондин. Его черные, словно угли, глаза полыхали огнем негодования. – Язык твой без костей! Укоротить тебе его, что ли?!
Взвизгнув, Домаха в мгновение ока слетела с подоконника и ринулась к большой русской печке. Последняя выполняла, скорее, роль декора и была свидетельством почтения Илоны к старине.
- Зараза такая! – нагнав ее в два прыжка, преследователь ловко ухватил женщину за основание толстой слабо заплетенной косы.
- Ай! – завизжала она, после чего принялась юлой вертеться. – Больно, Батюшка! Больно!
- Мало того, что шкодливая, так еще и врунья! – с негодованием воскликнул ее, казалось бы, обидчик.
Дарья наблюдала за всей этой кутерьмой с откровенным весельем. Она прекрасно понимала, что Домаха слишком уж старается показать, что ей плохо. Хозяин этого дома был, конечно, суровым и скорым на расправу, но подопечных своих не калечил. Без повода не калечил…
- Богдан, - рассмеялась Илона. – Ну, достаточно с нее, - она вернула шкатулку Дарье и направилась к грозно молчавшему Домовому и все еще орущей благим матом Домахе.
- Разбаловала ты ее, - поставил он на вид внучке бабки Катерины. – Построже с ней будь, милая, - добавил уже мягче, с теплотой глядя на Илону.
- Отпусти, Батюшка, - попросила Домаха, с которой слетел платок. Держащая косу розовая лента тоже валялась на полу.
- Оставь ее, Богдан, - Илона подошла к ним вплотную и взяла его за запястье. – Ну же, любовь моя…
*В старину считалось, что выстрел с медной пуговицей отпугивает Лешего.
Глава 4
Наблюдая, как Домовой расхаживает по просторной комнате, Дарья ждала ответа. Она старалась не показывать своего волнения и того, насколько важно для нее решение Богдана.
- Я не совсем понимаю, чего ты хочешь от меня? – повернулся к ней Богдан после довольно долгого молчания. – Даже если ты права и этот несчастный Василий действительно оказался во власти чар лесавки…
- Она права, - уверенно проговорила Илона.
- Допустим, - кивнул Богдан, присаживаясь на край подоконника. – Лесные духи очень своенравны. Они и своему-то Владыке нехотя подчиняются, а уж я… Ну, нет дружбы между домашними духами и лесными, - развел руками Домовой. – Я не могу помочь, Дарья. Прости.
- Дело не в этом, - покачала головой ворожея. – С лесавкой я разберусь сама. Я боюсь, что вся эта история носит не совсем обычный характер.
- То есть? – не понял Богдан.
- Хозяин здешних лесов, - пояснила Дарья. – Мы уже встречались и…
- Он показался тебе?
- Да…
- Это плохо, - сообщил Домовой, указывая на нее пальцем. – Это очень плохо! Если Леший кого-то заприметил, то не отвяжется так просто.
- Именно поэтому я пришла к тебе, Батюшка, - ответила ворожея. – Ты живешь тут много лет. Он знает тебя.
- Что ты имеешь в виду?
- Любовь моя, - в беседу тактично вмешалась Илона, которая все это время выполняла роль терпеливого наблюдателя и слушателя. – Прошу тебя, разреши поговорить с ним.
- Конечно, нет! - воскликнул Богдан. – Леший – не тот персонаж, с которым можно вести какие-то переговоры.
- Даша не может пойти сама, ты же понимаешь, - настаивала Илона. – Я могу его видеть, а потому…
- Нет! – тряхнул головой Богдан.
Взгляд Домового начал тлеть черно-алыми углями, а с вьющихся прядей пепельных волос посыпалась горячая зола.